Притчи, приносящие здоровье и счастье
Шрифт:
– У самого мыса, как и всегда, забросил я сеть в волны и стал ждать. Тут веревка, державшая сеть, натянулась, словно хотела порваться прямо у меня в руке. Начал я тянуть веревку, но силы были неравными. Испугался я тогда, что если не отрежу сеть, то уведет она меня вместе с лодкой в пучину морскую. Но испугался и того, что сеть потеряю, а на новую нет у нас серебряных монет. Нож держал в левой руке, а правой держал веревку. Тут только заметил, что веревка тянет меня не в глубь моря, а в сторону от берега. Припустила лодка моя ветхая вслед за сетью, вскоре и берег скрылся из глаз. Крепко держал я веревку. Тот же, кто держал веревку в воде морской, плыл все дальше и дальше. Когда уже солнце ушло за горизонт, когда первые звезды появились на небе, стал замечать я, что
С этими словами рыбак Якамуро встал с циновки, взял за руку верную свою жену Урумару и повел ее на улицу. Там прямо подле крыльца увидала добрая Урумара большую рыбу: чешуя искрилась в солнечных бликах, едва не ослепив сиянием своим Урумару и Якамуро. Тогда рассказала верная Урумара своему славному мужу про красную птичку, пришедшую из волн морских от великой и священной богини Аматэрасу сияющей на небе. Глубоко задумался славный Якамуро, а потом рассказал о том, что было с ним дальше:
– Когда втащил я сеть с этой рыбой в лодку, то, порадовавшись большому улову, следом затем снова испугался, ведь был я далеко в море и не ведал вовсе, в какую сторону надо мне плыть к берегу. Но стоило мне испугаться, как небеса надо мною озарились ярким светом такой звезды, какой прежде никогда я не видел. Звезда эта стала скользить по небу, мне же ничего не оставалось, как довериться ей и держать путь туда, куда мне эта звезда укажет. Всю ночь плыл я в ветхой своей лодке вместе с большой рыбой за яркой звездой. Небо стало светлеть, а вместе с этим исчезла и звезда. И тут увидел я мыс, где всегда ловлю серебристого краба, а за мысом уже показался и тот берег, где ты меня всегда ждешь, верная моя жена Урумара.
Когда же поведал обо всем этом славный Якамуро, то услышали супруги от края деревни знакомый стук тележки, на которой каждую субботу приезжал из Осаки господин Камиеке, покупавший за серебряные монеты у Якамуро и Урумары серебристого краба, чтобы продать его на рынке в Осаке богатым господам к их воскресным обедам. Вот уже и тележка, запряженная пегой лошадкой, показалась возле ворот. Сошел с тележки господин Камиеке, поприветствовал супругов. А когда увидел лежавшую подле самого крыльца громадную рыбу, то замер и долго стоял, любуясь тем, как солнечные блики искрятся в чешуе. Вдоволь насладившись красотой и размерами вчерашнего улова, господин Камиеке из Осаки сказал:
– Славный Якамуро, продай мне эту рыбу, за нее дам тебе много серебряных монет, на которые ты сразу сможешь купить себе новую лодку. Твоя лодка ведь совсем ветхая.
Призадумался славный Якамуро. Представилось ему, как на новой лодке выходит он в море, как у мыса ловит он серебристого краба в новую сеть… Однако вслед за этим вспомнил Якамуро весь вчерашний день, когда несла его эта рыба по волнам морским. Вспомнил он и рассказ верной своей жены Урумары про красную птичку. Понял тогда Якамуро, что рыба послана была ему самой Аматэрасу владычествующей на небе. Нельзя продавать то, что послали боги. Тогда молвил славный Якамуро в ответ господину Камиеке из Осаки:
– Нет, господин Камиеке, не продам я вам свой улов…
Хотел тогда господин Камиеке из Осаки рассердиться на славного Якамуро, затопать ногами, закричать. Но господин Камиеке был умным человеком и не стал ни сердиться, ни кричать, ни топать ногами, а только, как и каждую субботу, забрал мешки с серебристым крабом, отдал супругам несколько серебряных монет, сел в свою тележку, запряженную пегой лошадкой, и уехал к себе в Осаку. Когда стук колес тележки господина Камиеке затих, добрые супруги занесли рыбу в дом, где Урумара принялась ее разделывать для субботнего ужина, на который Якамуро решил пригласить всех своих соседей, – так велика была рыба, выловленная вчера славным Якамуро. Он развешивал для сушки свою старую сеть, когда услыхал из дома крик своей доброй жены Урумары. Стремглав влетел Якамуро в дом, но испуг не успел овладеть им, поскольку еще раньше
Вспомнил славный Якамуро старинную легенду, слышанную им в детстве от отца; легенду о том, как небесный кузнец Амацумара и богиня Исикоридомэ изготовили священное зеркало ми-кагами, посмотревшись в которое всякий становится счастливым. И добрая Урумара знала от матери своей эту старинную легенду. И решили тогда супруги вместе посмотреться в вынутое из живота большой рыбы священное зеркало ми-кагами, столь чудесным образом посланное им самой сияющей на небе богиней Аматэрасу. Так и сделали славный Якамуро и верная его жена Урумара. А вечером досыта накормили всю деревню мясом большой рыбы.
Надо сказать, что и без того Якамуро и Урумара были счастливы – счастливы своей любовью, своей верностью друг другу, своим трудом. И все же не прошло и месяца, как смог славный Якамуро купить себе не только новую лодку, но и новую сеть; не прошло и года с того памятного дня, когда Якамуро поймал большую рыбу, а Урумара увидела красную птичку в волне морской, как родился у добрых супругов сын. Дали они ему имя Ниниги. И были, как и прежде, счастливы. И бережно хранили священный дар небес – зеркало ми-кагами. Шли годы. Как и прежде, славный Якамуро каждое утро выходил в море и направлялся к мысу, где так много серебристого краба; как и прежде верная его жена Урумара приходила встречать и провожать его на морской берег, где желтый песок смешивался с маленькими камешками и соленой пеной. Только теперь добрую Урумару всегда сопровождал сын Ниниги.
А когда Ниниги вырос, когда стал большим и умным, то люди попросили его быть японским императором. Вместе с родителями жил Ниниги в большом дворце. И сын его стал императором, и внук, и правнук… И теперь еще в Японии император – потомок Ниниги. И каждый из японских императоров как знак своей власти бережно хранит священное зеркало ми-кагами, сделанное Амацумарой и Исикоридомэ и посланное сияющей на небе богиней Аматэрасу добрым супругам Якамуро и Урумаре в животе большой рыбы.
Перстень Дори (Готическая притча)
Давным-давно на Западе Англии, у самого того места, где густой черный лес сменяется безбрежным океаном, на высоком холме стоял замок. Все местные жители звали этот замок по фамилии его владельцев, а фамилия эта была Дорн. И по сей день еще в Англии помнят замок Дорн, в котором и произошла история, рассказанная некогда монахом по имени Роберт и записанная с его слов другим монахом, имя которого не сохранилось в веках, равно как не сохранилась и сама запись этой истории. И все же мой дедушка хорошо помнил все то, что произошло в замке Дорн много веков назад; помнил, потому что дедушка моего дедушки от своего дедушки слышал эту историю. А дедушка дедушки моего дедушки самолично читал ее в древнем свитке – верно, том самом, что под диктовку монаха Роберта записал монах, имя которого не сохранилось.
Надо сказать, что все мужчины моего рода, как и я, конечно, никогда не лгали; следовательно, могу поклясться богом саксов Вотаном – творцом среды, – что все мною рассказанное – сущая правда. Было это так давно, что сейчас уже никто и не помнит, когда точно это было. У старого графа Рудольфа Дорна, наследного владельца того самого замка, который в округе называли Дорн, было два сына – Аскольд и Астольф.
В молодости граф прославился подвигами в войнах за родину и короля и был удостоен особого рода чести: принять из рук самой королевы драгоценный подарок – золотой перстень, украшенный тремя изумрудами. Бережно хранил граф Рудольф Дорн этот перстень. А в старости очень полюбил доставать подарок королевы из своего сундучка ранним утром и наслаждаться тем, как переливаются три изумруда в лучах восходящего солнца. Дожил граф Рудольф до глубокой старости, а когда настал час прощаться ему с жизнью земной, то призвал он к себе своих сынов Аскольда и Астольфа. И сказал им старый отец: