Притчи. Хасидские, египетские, суфийские
Шрифт:
— Ребе, — обратился однажды раввин Зуси к своему наставнику Дов Беру, — я слышал, что есть какие-то «Десять принципов богослужения». Но больше я ничего о них не знаю.
— Сам я тебя научить им не смогу. Но я знаю тех, кто сможет.
— И кто же это?
— Первые три принципа тебе преподаст ребенок, а остальные семь — вор.
По виду раввина Зуси было видно, что слова Дов Бера крайне изумили его.
— Смотри, — продолжил Дов Бер, — у ребенка ты научишься трем вещам. Первое — веселиться без всякой причины.
— Хорошо, учитель, а чему я могу научиться у вора? — спросил Зуси.
— Делать свою работу втайне — это раз. Если не закончил свое дело сразу, в одну ночь, вернуться к нему в следующую — это два. Любить и уважать собратьев по ремеслу — три. Не бояться рисковать жизнью ради достижения своей цели — четыре. Не бояться променять все, что ты имеешь, на какое-нибудь пустячное, но новое приобретение — пять. Не бояться никаких препятствий — шесть. Всегда оставаться верным своему ремеслу и никогда не допускать мысли о том, чтобы сменить его на какое-нибудь другое — семь.
Жители одного еврейского городка с нетерпением ждали приезда раввина. Для них это было событие огромной важности, и поэтому они, помимо полагающихся приготовлений, много времени потратили на составление списка вопросов, которые намеревались ему задать. И список этот получился внушительным.
Наконец ребе приехал. Он сразу же почувствовал, что люди многого ждут от него, было очевидно, что всем не терпится получить ответы на вопросы. Но раввин ничего не сказал, а просто посмотрел людям в глаза и стал напевать популярную в те времена песенку. Вскоре кое-кто стал ему подпевать, и вот уже запели все собравшиеся. Затем раввин начал танцевать, он ритмично раскачивался из стороны в сторону, чувствовалось, что ребе любит и умеет танцевать. Пришедшие на встречу последовали его примеру. Вскоре танец настолько захватил людей, что они забыли обо всем на свете — о своих проблемах, невзгодах, повседневных заботах, а также и заготовленных ранее вопросах. От былой напряженности, царившей в самом начале встречи, не осталось и следа. Все присутствовавшие почувствовали глубокое спокойствие, поселившееся в их сердцах.
Танец длился больше часа. Наконец раввин остановился и произнес слова, оказавшиеся единственными за весь вечер:
— Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы.
Египетские притчи
Жили некогда два брата. Старшего звали Правда, а младшего — Кривда.
Брат Правда был прекрасен всем своим телом, и не было ему равных во всей стране. Завидовал ему Кривда, и решил он его погубить. Взял он тогда красивый кинжал в красивых ножнах, взял с собою десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч и пришел к хранителю утвари Правды.
— Возьми себе эти десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч, — сказал ему Кривда, — но сохрани мой кинжал, пока я не вернусь из города.
Много времени прошло, когда хранитель утвари Правды решил почистить кинжал, который оставил ему Кривда. Он сел с ним на берегу пруда и стал его чистить. Вдруг кинжал выскользнул из его рук и утонул. Сколько его ни искали, найти так и не смогли.
Услышал тогда Кривда, что хранитель утвари Правды потерял его кинжал. Пришел он к хранителю утвари и сказал ему:
— Где мой кинжал? Верни мне его!
— У меня его нет, я его потерял, — ответил ему хранитель утвари. — Но вот тебе все кинжалы Правды, и все они — твои. Возьми себе какой хочешь.
— Разве есть второй такой кинжал, какой был у меня? — спросил тогда Кривда. — Клинок его — гора Эль, рукоятка — ствол дерева Коптоса[], ножны — гробница бога, а обвязка ножен — все стада пастбищ Кара[].
Сказал тогда хранитель утвари:
— Разве может быть на свете такой большой кинжал, как ты говоришь?
Но Кривда схватил его, потащил на суд к Эннеаде[] и сказал:
— Доверил я Правде свой кинжал, но он потерял его. А кинжал тот был необыкновенный! Клинок его — гора Эль, рукоятка — ствол дерева Коптоса, ножны — гробница бога, а обвязка ножен — все стада пастбищ Кара. Не может он мне его возместить!
И еще сказал Кривда Эннеаде:
— Схватите Правду и ослепите его на оба глаза. И да будет он привратником дома моего!
И Эннеада сделала все, как говорил Кривда.
После этого прошло немало дней, когда однажды Кривда поднял глаза, взглянул и увидел достоинства своего старшего брата. И сказал тогда Кривда двум рабам Правды:
— Схватите вашего господина и отдайте его свирепому льву и его львицам. Иначе я вас убью!
Схватили рабы своего господина и потащили на холмы пустыни. Но когда они поднимались по склону, сказал Правда своим рабам:
— Не отдавайте меня львам! Возьмите вместо меня кого-нибудь другого. Или лучше сделайте так: один из вас пусть пойдет к Кривде и скажет, что его приказание выполнено, а другой сходит в город и принесет мне немного хлеба.
Пришел один из рабов к Кривде и сказал ему:
— Мы бросили нашего господина в пустыне, и львы растерзали его.
Затем он вышел из дома, хоть Кривда и призывал его, чтобы дать хорошую награду.
После этого прошло еще много дней. Как-то раз одна знатная госпожа вышла из дома со своими служанками погулять. И вот служанки увидели Правду: он лежал у подножья холма и был так прекрасен, что вернулись служанки к своей госпоже и сказали:
— Пойди с нами туда и посмотри сама. Там, у подножья холма, лежит слепец. Приведем его к нам и сделаем его привратником нашего дома!
Тогда приказала госпожа служанкам:
— Приведите его! Я хочу на него посмотреть.
Когда госпожа увидела, как прекрасен Правда телом своим, возжелала она его всем сердцем. Правда провел с ней ночь и познал ее, как мужчина познает женщину. И в ту же ночь госпожа зачала дитя.
Прошло еще много дней после этого, и родила госпожа сына. Не было равных этому ребенку во всей стране, ибо был он длиною в локоть и красотой своей походил на юного бога. Его отдали в школу, где он познал сложную и почетную науку письма. Все, что должны были уметь юноши, он делал так умело, что превзошел даже старших своих товарищей, учившихся вместе с ним в школе.