Притон невинностей (Сборник)
Шрифт:
– Ксю-ю-ш! – позвала она из кухни подругу. – А что жрать-то будем? Опять яичницу?
– А плевать! – равнодушно отозвалась Оксана. – Давай яичницу.
«Давай!» – возмущенно повторила про себя Надя, потом подумала и поставила на плиту сковородку.
Все равно, если она ничего не сготовит, то Оксанка уж точно не будет. Ей действительно глубоко плевать на эти дела, она может и чебуреком по дороге подкрепиться, а вот у Нади так не получается, чувство голода не проходит. Хотя и яичница тоже не фонтан, конечно…
Грустные Надины размышления прервал звонок во входную дверь,
– Ты ведь откроешь, Надюш, правда? – жалобным голосом осведомилась она. – А то вставать так неохота… да и пузико бо-бо…
– Открою, валяйся дальше, – весело ответила Надя, выходя в коридор.
Предварительно посмотрев в «глазок» и, как всегда, не разглядев в нем никого, потому что в общем коридоре постоянно было темно, Надя отперла входную дверь.
Это пришла Марина, бывшая ее одноклассница, а теперь коллега по работе.
– Привет, у меня там яичница жарится, – сообщила Надя и вернулась в кухню.
– Кто это был, Надюш? – крикнула из комнаты Оксана, любившая всегда быть в курсе событий. – Соседка приходила?
– Это я, привет, все газетки читаешь? – ответила Надя, входя в комнату. – А вот последние новости там не прописаны!
– О! Кому не пропасть! – поприветствовала ее Оксана. – Ты же с трудовой отработки из-под господина Резника? Ну и как: хреновое дерево в сучок идет? А я предупреждала!
– Да ладно с этим Резником, девчонки, я вам сейчас такую новость расскажу – закачаетесь! Накрылась на сегодня наша база, а может, и не только на сегодня… – начала Марина потрясающее повествование, но выскочившая с кухни Надя ее прервала:
– Тихо! Пошли есть, подожди, не рассказывай!
Марина и хотела бы подождать, да у нее не получилось.
– Диму убили! – выпалила она, с удовольствием рассматривая удивленные физиономии подруг.
– Как убили? – в один голос воскликнули Оксана с Надей. – Дмитрия Ивановича?
– Ну да, а какие еще Димы бывают? – бросила Марина, любуясь произведенным впечатлением.
– Подорвали в машине? – сообразила Надя. – Как в Петербурге? Это радиомина, обычное дело.
– Так ему, козлу, и надо, царствие ему небесное, пидору жирному, – бодро нашлась Оксана. – Он в последнее время все на одышку жаловался. Вот и отдышался. Пошли. – Она взяла Надю под руку и повела ее в кухню. – Ты рассказывай, не торопись только, – высказала она решительное пожелание. – Это тебе Резник сообщил? А когда убили-то? Вчера? Или сегодня?
– Сегодня примерно в обед, и, девчонки, – Марина сделала большие глаза и тихо произнесла: – Я сама его труп видела!
– Да ты что? – Надя схватилась руками за щеки. – У тебя на глазах и подорвали? А где?
– Да никто его не подрывал! – Марина даже немного обозлилась: стоило прийти с классной новостью, чтобы тебе еще и не давали рта раскрыть. – Я разве что-нибудь такое сказала? Его застрелили, вот! Всю голову разворотило к фигам. – Марина чуть помолчала и честно добавила: – Ну, почти всю. Кровища – по всему ковру, и, похоже, из сейфа крупные бабки сперли.
– А где убили? – Надя, представив себе нарисованную Мариной картину, даже испугалась. – А где все это было?
– Тебе же про ковер говорят, – пояснила ей Оксана, – в кабинете, стало быть. Верно, Марин?
– Ну! Короче, сегодня утром приезжаем мы с Резником в клуб… – Наконец-то Марина получила возможность начать обстоятельный рассказ.
Проехав со всей спортивной массой велосипедистов почти половину их маршрута, Валерий, устало замедляя вращение педалей, поравнялся с Аркадием и однозначно высказался:
– Ну их всех к лешему, а? Уже ноги отваливаются. Сойдем, братишка?
– Ага, давай, – кивнул ему тоже порядком измученный Аркадий, и они, выбрав момент, повернули вправо, а вся пыхтящая олимпийская масса устремилась дальше.
– Кто это там сходит с дистанции без разрешения?! – послышался у них за спиной из громкоговорителя возмущенный рык.
От неожиданности Валерий заработал ногами быстрее и, повернув еще раз, резко затормозил у первого подъезда обычной пятиэтажки. Аркадий прогнал свой велосипед немного дальше и доехал почти до детской песочницы, расположившейся напротив подъезда.
– Хорошо, – выдохнул Валерий, слезая с велосипеда, и с удивлением ощутил неприятную слабость в ногах, – какой отстой. А раньше мне нравилось кататься на великах. Нечерта было делать.
Аркадий чувствовал себя не лучше. Широко расставив ноги, он нагнулся вперед, желая размяться, и тут же схватился за поясницу.
– Вот те на! – удивленно проговорил он. – Старость, что ли? Похоже, рассыпаться начал.
– Ладно, все классно. Но теперь я понял, чем мне не нравился этот бездарный план, – проговорил Валерий, деревянно вышагивая навстречу Аркадию, застывшему рядом со своим лежавшим на песке велосипедом. – Тебя что, перемкнуло, Аркадий? По спине вдарить? Без проблем, братишка.
– Пошли отсюда быстрее, – выдохнул Аркадий, распрямляясь. – Где ты оставил дедушкину машинку?
– Почему же это дедушкину? – обиделся Валерий. – Я на этой тачке рассекал, когда еще в школе учился. Такие дела на ней творил! Но мы сейчас на ней не поедем! Не пригнал я ее сюда, вот.
Аркадий промолчал и покосился на Валерия.
Они шли двором и приближались к троллейбусной остановке.
– Да, – с нажимом сказал Валерий, – я в гробу видал эти ковбойские дела. У меня принцип: никогда не выкобенивайся! Короче, катим на сохатом!
Как раз в этот момент показался троллейбус, выворачивающий из-за угла.
– Вон на том. – Валерий ткнул пальцем и шагнул к остановке.
– Брось ты. – Аркадий остановился и этим вынудил затормозить и Валерия.
– Ну что еще? – Валерий развернулся и, бросив осторожный взгляд по сторонам, шагнул к Аркадию. Понизив голос, он проговорил: – На фиг нам эти рисовки, братишка?
– Если поймаем мотор, то доедем быстрее, и дело с концом, – объяснил Аркадий.
– Ну да, или конец в деле. Ты не забывай, Аркадий, что по машинам, может, уже и шмон идет. На троллейбусы же и трамваи никто и внимания не обращает – общественный транспорт. Доедем в лучшем виде. Я тебе говорю.