Притворись, что любишь
Шрифт:
– Нет.
– Эмма?!
– Я тот хочу, - быстро перебила мужчину и указала пальчиком на последнюю модель iPhone. Именно в тот момент приняла решение, что принципы мне теперь не по карману. Я буду принимать подарки, буду просить деньги... при возможности буду откладывать. Я не знала, как повернется моя жизнь в следующий момент. Но теперь не отвергала возможности побега, как это сделала когда-то его мать. Я почти даже поняла ее мотивацию. Жить с нелюбимым, ждать от него непонятно что, терпеть все заскоки... я явно не готова так провести всю свою оставшуюся жизнь.
– Что-нибудь еще моей малютке хочется?
–
– Да. Мне нужен внешний жесткий диск.
– Что-то еще?
– покачала головой. Сначала подумала попросить новый ноутбук, но решила, что итак выходит довольно ощутимая сумма. А тестировать пределы терпения Крамова не самая удачная идея.
Закончив покупки, мы снова оказались в машине.
– Отблагодаришь?
– Что ты хочешь?
– я даже не вздрогнула. Когда поняла, что могу не только быть жертвой, но и использовать оборотня, хотя бы в мелочах... стало значительно легче морально.
– Поцелуй, малютка, - без всяких возражений обняла мужчину за шею и поцеловала. Без языка. Без энтузиазма. Но поцеловала. Сама. Он просто позволял, ничего не предпринимая в ответ.
– Не так все плохо. Но над благодарностью тебе стоит поработать, - цинично сообщил мужчина и завел машину. А мне стало противно. От него. От себя. От всей ситуации в целом. Но это чувство, замешанное на злости, было лучше жалости к себе.
Где-то полчаса спустя машина въехала на территорию полузаброшенной деревеньки. Я даже не представляла, что рядом с городом есть такое место. А вот Крамов как-то отыскал. Было неприятно находиться в подобном месте вместе с чокнутым мужчиной. Мужчиной, от которого можно было ждать, чего угодно. Правда, я надеялась, что эта гребаная парность не позволит ему причинить мне вред.
Автомобиль Крамова затормозил около одного из обветшалых домишек. Стоило нам припарковаться, как на крыльце появился здоровый мужик. Вздрогнула.
– Эмм, это свои, - пояснил оборотень. Вышел из машины, затем помог мне.
– Познакомься, милая, это Олег, - кивнула здоровяку. Меня Владислав представлять этому Олегу нужным не посчитал. Мужчина, предполагаю, что очередной оборотень, окинул меня недобрым взглядом. Вздрогнула. Стоило войти в дом, сразу натолкнулись еще на двоих амбалов. Этих он даже представлять не стал. Прижалась к Крамову. Сама прижалась. Даже за талию обняла, словно искала защиты. Решила, что лучше собственный невменяемый оборотень, чем эти трое незнакомые. С Владом как-то спокойнее.
– Тебя никто не съест, - мужчина наклонился к самому уху, опаляя его горячим дыханием. Снова вздрогнула.
– Макс, Серый, на улице подождите, - приказал Влад. Именно приказал. Холодно. Властно. Цинично. Если мне казалось, что мужчина со мной не всегда проявлял дружелюбие, то после такого представления, я была в растерянности. Так и хотелось спросить: «Какой ты Влад?» От его послеобеденного хорошего настроения не осталось ни следа. Ни веселости. Ни игривости. Это было понятно. Это было разумно. Это пугало. Потому что оборотень вел себя адекватно обстоятельствам. И вот это было непривычно.
Он толкнул дверь, вероятно, ведущую в подвал. Сразу пахнуло сыростью и плесенью. Неприятно, мягко говоря. Я не успела даже мысленно прокомментировать
– Спасибо.
– Пойду первым, - он быстро извлек зажигалку из штанов и зажег керосиновую лампу. Никогда раньше ее не видела в живую, только в кино. С интересом рассматривала этот старый вариант освещения. Старалась отвлечься. Старалась не думать о том, что меня ждет в подвале. Хотя, понятно, что... мачеха. Но вот условия, которые создал ей заботливый сынок... вот о чем думать не могла. Судя по интерьеру дома, ничего хорошего ждать не приходилось.
Но реальность оказалась куда хуже. Я уже знала, что оборотни неплохо видят в темноте. Даже полукровки, каковой являлась его мать. Свет был, видимо, специально для меня. Спускались осторожно и медленно. Под ногами отчаянно и противно скрипели ступеньки. Влад крепко держал за руку. А мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть то, что можно было рассмотреть в скудном освещении керосиновой лампы.
Я успела заметить поникшую женскую фигуру прежде, чем спустилась. Владислав та еще скотина. Он приковал мать наручниками за какую-то трубу или что-то похожее. Несчастная женщина сидела на какой-то подстилке, при ближайшем рассмотрении оказавшимся грязным, полуистлевшим матрасом. Одна ее руку была над головой, сцепленная наручниками с трубой. Она даже никак не отреагировала на скрип ступеней. Сидела с опущенной головой. Спала. Или? Сглотнула. Никаких, или! Владислав обещал, что не причинил ей вреда. Хотя, как это можно было назвать... однако, если он не считал мое расставание с невинностью изнасилованием, что с него возьмешь?
Я непроизвольно охнула и только тут привлекла внимание мачехи. Она окинула меня взглядом. Потерянным. Больным.
– Мама, - прошептала и приложила ладонь к губам, чтобы не заорать. Ужас сковал сознание. Больше ни о чем не могла думать, как о том, какой все-таки Владислав - урод. Нет, конченный ублюдок.
Мы уже спустились вниз. Оборотень опустил на пол керосиновую лампу, как-то очень ловко подхватил меня на руки и устроился на подобие кресла, которое я не сразу заметила.
– Все хорошо, малютка, - подбодрил он меня. Я не сопротивлялась, когда оказалась у него на коленях. Не могла отвести глаз от плененной женщины. На первый взгляд с ней все было нормально. Она не выглядела избитой. Но это только на первый...
– Эмма, ты что тут делаешь?
– Она со мной, - отозвался оборотень.
– Учится.
– Учусь?
– я не совсем поняла, куда клонит Владислав.
– Да. Ты ведь не будешь делать глупостей, чтобы не доводить до таких последствий? - задрожала.
– Спокойно, малютка. Я не собираюсь тебя запирать, - утешил он. Сразу вспомнился наш разговор о доверии и о том, что меня может постигнуть подобная участь. М-да, наглядный урок, - если ты не планируешь сбежать или убить меня, - подсластил горькую пилюлю оборотень. Я пока не планировала, но уже обдумывала побег - как один из вариантов избавиться от назойливого общества этого мужчины. Только сейчас до меня дошло, что, если бы послушалась мать, поверила в существование оборотней, решилась на побег вчера, сейчас бы составляла ей компанию.