Притворись, что любишь

Горская Ева

В этот самый момент из дома показался Макс, который за предплечье тащил упирающуюся женщину. Мачеха жмурилась от солнца. Я попыталась подняться, чтобы пойти ей на встречу, но мой любовник не позволил, придержал.

– А теперь убирайтесь, - гаркнул альфа.
– Погуляйте где-нибудь в деревне пол часика.

– Присаживайся, мама, - уже другим тоном, уважительно-ехидным, предложил оборотень. Притянул меня ближе к себе.

Женщина старалась держать себя гордо и независимо, словно, находилась на приеме у королевы, а не в жалком дворе.

–

Ну, давай, дорогуша, расскажи дочери о том, как тебе плохо жилось. Может, хотя бы ее сердце дрогнет. Лично меня вчера твоя исповедь о несчастной жизни с моим отцом совершенно не тронула, - я сидела и молчала. Решила для себя, что вмешиваться не буду. Не имею права. Это между матерью и сыном. А я итак уже достаточно сделала для того, чтобы эта женщина жила. До сих пор не могла простить ей, что она так легко собрала вчера вещи и сбежала. Так легко оставила мужа и сына.

– Владислав, я не собираюсь оправдываться или извиняться за то, что совершила восемнадцать лет назад. Я тебе уже говорила. И рассказала о том, как твой отец поступал со мной, лишь для того, чтобы ты не повторял его ошибок со своей парой. Но, как я вижу, распиналась зря, - она окинула нас невидящим взглядом. Взглядом, который не выражал ничего, кроме усталости. Усталости не физической. Было похоже, что эту женщину в данный момент тяготила сама жизнь.

– Малютка, я тебя разве бью?
– поинтересовался мужчина. Поинтересовался так ненароком. Промолчала. Могла сказать: «Нет!», но это было бы неправдой. Ту пощечину я не забуду никогда. Пусть даже он меня «успокаивал».

– Ох, Влад, - тяжело вздохнула мачеха.
– Твой отец первые несколько лет нашей совместной жизни, пока считал меня парой, вел себя относительно нормально. Уж во всяком случае руку не поднимал, - удивительно, как верно она сделала выводы. Хотя, чему я удивляюсь? Эта женщина воспитывала меня с самого детства. Она действительно заменила мне мать.

– Ну да, - протянул оборотень, - значит, ты считаешь это оправданием, чтобы бросить троих малолетних детей и сбежать с любовником?
– сорвался на крик мужчина, сидящий рядом.
– А ты не думала, что папаша начнет вымещать злость за твой побег на нас?
– я сидела, затаив дыхание, и в ужасе слушала откровения Влада. Неужели, после того, как его мать сбежала, отец бил своих детей? Теперь хотя бы становилось более-менее понятна его ненависть к матери.

«Все комплексы и проблемы родом из детства», - именно так пишут почти во всех книгах по психологии. И мне вот жить с этим... этими проблемами и терпеть их последствия.

– Я не предполагала, - женщина опустила голову. Теперь в ее голосе слышалась что-то весьма напоминающее раскаяние.
– Он бил тебя?

– Это тебя не касается!
– Влад очень быстро сумел взять себя в руки и вернуть спокойствие. Видимое спокойствие. Я сидела слишком близко к нему, чтобы почувствовать, как его тело подрагивало от едва сдерживаемой ярости.

– Влад, - я набралась смелости обратиться к своему мужчине, - поехали домой?!
– предложила

ему.
– Уже довольно поздно, - слабый аргумент. Но хотя бы такой.

– А поехали, - неожиданно согласился оборотень.
– Похоже, сожалений от этой мерзкой суки я так и не дождусь, - Владислав поднялся и подал мне руку. Приняла, даже не задумываясь.

– Владислав, я...

– Молчи, дрянь!
– отрезал мужчина.
– Кто-нибудь из моих ребят тебя отвезет. Скажешь, что я приказал. Пошли, Эмма.

Крамов открыл пассажирскую дверь и помог сесть в автомобиль. Мне особая помощь не требовалась, но возражать не стала, даже когда он самолично пристегнул мой ремень безопасности.

– Отец бил тебя?
– тихо спросила у него, когда автомобиль чуть отъехал от дома, где еще недавно в заточении находилась моя мачеха.

– Да, - буркнул оборотень.
– Только избавь меня от сочувствия, малютка, - как-то весьма цинично обронил оборотень.

– Даже не собиралась, - ответила в его манере. Не рассчитывала на это, но Владислав растерялся.
– А ты начинаешь мне нравиться, Эмм.

– Тебе нравится, когда дерзят?
– я находилась в некотором шоке от его откровенности.

– Почему нет?
– спросил он.
– Это намного лучше, чем страх. Ты ведь меня до сих пор боишься?!
– то ли уточнил, то ли констатировал оборотень.

– Не тебя, - конкретизировала я, - скорее твоих реакций. Я тебя не знаю, поэтому не могу даже предполагать, как отреагируешь в том или ином случае, - откровенно призналась ему.

– Хорошо, детка.

– Что хорошо?
– не поняла я. Хорошо, он сделал выводы и будет стараться идти мне на встречу? Или хорошо, что я боюсь его реакций, поэтому сдерживаю себя? Владислав понял без слов:

– Что тебя конкретно не устраивает?

– Хотя бы та пощечина, - решилась я. Все равно речь шла об избиении. Может, до него хотя бы сейчас дойдет, что так с женщиной, с которой спишь, не поступают?

– Я уже сказал.

– Да, я помню. Но ты бы мог придумать другой способ, - мужчина хмыкнул на мое высказывание, прежде чем прокомментировать:

– Не уверен, что новый способ тебе понравится больше, - обнадежил называется.

– Влад, ты не расскажешь о том, что случилось с матерью восемнадцать лет назад?
– попросила я.
– И с тобой?
– добавила чуть слышно.

– Тебе хочется копаться в этом дерьме?
– о, да! Мне определенно хотелось. Хотелось разобраться, почему я сейчас нахожусь в обществе нелюбимого мужчины. Но я лишь кивнула.

– Ладно, - нехотя согласился Влад.
– Ты, наверное, имеешь право знать, - снова кивнула. Имела, хотя бы потому что мне жить с последствиями этой истории и расхлебывать их.

– Пожалуй, чтобы тебе было понятно, начну с самого начала. У меня есть брат-близнец, но я родился раньше на несколько минут. Зовут его Ярослав, супругу Соней. Ты с ними познакомишься, когда вернемся в мою стаю. Живут они относительно недалеко. Соня твоя ровесница.