Притворись
Шрифт:
– Праздники вызывают у нас плохие воспоминания. Мои родители считают, что если будут достаточно притворяться, достаточно украшать дом и готовить еду, то не будут много думать о том, чего у них нет.
– А на тебя это не действует?
На несколько секунд ее глаза встретились с моими.
– На меня ничто не действует. Кроме музыки.
Я поднял руку и положил поверх ее ладони, лежащей на моем плече.
– Мне жаль.
Она посмотрела на меня, и ее глаза искали мой взгляд.
– Обычно мне не нравится, когда люди так говорят, но…
Влажная
Медленно, так медленно, что казалось сном, ее ладонь перевернулась, и костяшки пальцев коснулись моих губ. Ее глаза были широко распахнуты и излучали ясность. Мы оба были трезвы. Одна моя рука нашла ее бедро, а когда она склонилась надо мной, ее грудь коснулась моего плеча.
Я чувствовал ее дыхание на своих губах, ее глаза расширились от желания. Она закусила губу, и я подавил стон. Ее взгляд опустился к моим губам, и тряпка упала на пол.
Но тут зазвонил ее телефон.
Она подпрыгнула так быстро, что оказалась на другом конце комнаты прежде, чем, удерживая до этого дыхание, я выдохнул.
Он взяла телефон и побледнела, когда сказала:
– Это мой парень.
Я сглотнул, но у меня во рту все равно было сухо, как в пустыне.
Вселенная нам обоим сделала одолжение. Я не хотел делать ее обманщицей. Целовать ее было неправильным.
– Мне все равно пора уходить.
Как можно быстрее я подошел к двери, но она окликнула меня:
– Кейд!
Я широко распахнул дверь и оглянулся. Она сжимала в руке телефон, готовясь ответить.
– Мне жаль, - сказала она.
– Не надо. Я не жалею.
– Она сделала ко мне небольшой шаг, но я отвернулся.
– Увидимся утром.
14
Макс
Это была чертова катастрофа колоссальных масштабов.
Я нажала “принять звонок” и сказала:
– Привет, малыш.
– Звук на его конце провода был искаженным и громким. Должно быть, он находился в каком-нибудь клубе, потому что музыка долбила по ушам.
– Мейс?
– Макси Пэд6!
И… он был пьян.
– Мейс, мы уже говорили с тобой об этом. Есть смешные прозвища, а есть отвратительные. Так вот это относится ко второму.
– Макси… Давай встретимся в “Пьюр”.
Дерьмо, если он был там, то, наверно, наглотался таблеток, а не залился пивом.
– Я не могу, Мейс.
– Нет, можешь. Боже, Макс, это потрясающая хрень. Ты должна попробовать.
Так я и думала. Я его не осуждала. Многие годы я совершала множество безумных поступков, но для таких вещей у меня нет места в моей жизни. Если я буду справляться со своей болью таким образом, то не будет причины вкладывать ее в свою музыку, и тогда я останусь ни с чем.
– Послушай, Мейс. У меня, правда, был очень трудный день на работе.
– Я избавлю тебя от этих мыслей.
– У него был невнятный скрипучий голос. Обычно от его голоса у меня подкашивались ноги. Но не сегодня вечером. Я не была согласна на все его решения, что бы он ни предложил.
– Нет, Мейс. Я просто лягу спать.
– Черт, Макс. Сначала ты кидаешь меня утром.
– Мои родители в городе, и это ты бросил меня.
Он даже меня не слушал и просто продолжал говорить:
– А теперь ты даже не хочешь встретиться со мной, когда я не увижу тебя завтра целый день.
Я не могла сейчас с этим разбираться. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не повесить трубку.
– Я не могу, понятно? Поговорим, когда ты протрезвеешь. Спокойной ночи.
Я отключила телефон и опустилась на диван. Я прижалось пылающей щекой к прохладному экрану телефона, а другой рукой оперлась на подушку позади себя. У меня в голове проносилось так много мыслей - мыслей о Мейсе и Кейде. Но это был длинный эмоциональный день. Я была не настолько глупа, чтобы позволить себе принять решение в запале. Несмотря на то, что, когда я закрыла глаза, я до сих пор чувствовала ладони Кейда у себя на спине, а его лицо под кончиками своих пальцев.
Чертова катастрофа. Определенно.
Все, чего мне хотелось, - это принять душ, но тогда я испорчу повязку на спине. Вместо этого я сбросила с себя одежду и упала в забвении на кровать.
Он потянул меня за волосы, и я почувствовала, как влечение растеклось по всему моему позвоночнику до самых кончиков пальцев. Он оттянул мою голову назад, и его губы опустились на мою шею. Он нежно вел губами вниз по моему горлу, а потом его зубы коснулись моей ключицы.
Я простонала ошеломляюще громко.
Он наградил меня еще одним покусыванием.
Я нырнула руками под его футболку и впилась пальцами в поясницу. Его бедра прижались к моим, и я ощутила, как под моими ладонями напряглись его мышцы.
Он оставил мою ключицу и отодвинул носом в сторону мою рубашку, покрывая поцелуями грудную кость. Его язык двигался по одной из веток моей татуировки, и мне казалось, будто я заживо горю. Щетина царапнула мою чувствительную кожу, и у меня подкосились ноги.
– Пожалуйста, - умоляла я.
– Мы не должны, - прошептал он.
Я притянула его губы к своим, намереваясь убедить его. Рукой я обхватила его за шею, ногой - за бедра, и прижала к себе. Он уперся рукой в стену, а другую положил мне на попу.
– Да, - между поцелуями прошипела я.
Его поцелуй опьянял. Медленно и быстро. Нежно и жестко. Я растворялась в нем, счастливо следуя его примеру.
Он снова отстранился.
– Ты уверена?
Боже правый, да!
Я кивнула, и он развернул меня от стены к кровати. Его руки поднялись по моим ногам, вызвав мурашки и заставив меня выгибаться. Пальцы уцепились за ткань моих трусиков и нежно стянули их вниз. Рубашка тоже исчезла, растворившись в каком-то безумии. Он вжался в меня бедрами, и у меня закатились глаза. А потом весь мир перевернулся, и я оказалась верхом на нем. Его взъерошенные волосы выглядели так хорошо на моей подушке, а карие глаза были такими темными, что казались почти черными.