Притворись
Шрифт:
– Да, она немного сумасшедшая, но разве не все женщины так ведут себя, когда готовятся собственной к свадьбе?
Мы вышли на улицу, и она добавила:
– А еще она сообщила мне, что я не могу быть подружкой невесты, потому что тон моей кожи не гармонирует с цветом платья, который она выбрала.
Я вздрогнул, но, оказалось, что она еще не закончила.
– Да. Восемь лет назад она заняла второе место в конкурсе “Мисс Оклахома” и до сих пор утверждает, что все было куплено, и победить должна была она.
Такси
– Понял. Не оставлять Макс наедине с Бетани или последняя лишится руки.
Когда мы поехали в аэропорт, беседа стала напряженной. В таком маленьком пространстве было сложно притворяться, к тому же нашим слушателем был водитель. Она нервно теребила руки, потом потянулась к шее и провела пальцами по птицам.
Я не смог сдержаться и спросил:
– Почему птицы?
По ее виду я понял, что она на какое-то мгновение забыла, что я сидел рядом. Мне тоже хотелось так забыться. Она прикусила губу, и я сказал:
– Извини. Ты не обязана отвечать.
– Все в порядке. Все весьма прозаично. До стеклянного колпака, там была клетка.
– Она потерла шею.
– Я сделала ее, когда бросила университет. Первое время я старалась перестать притворяться. Они должны были заставлять меня смотреть вперед и двигаться дальше. Сейчас я думаю, что все это ложь.
Я дотянулся и убрал ее руку с шеи. Проигнорировав тепло, исходящее от нее, я сказал:
– Макс, все будет хорошо.
Она сложила руки на груди, словно пыталась успокоиться.
– Ты действительно так этого боишься?
– Ты даже не представляешь. Моя мать настоящий рождественский маньяк. Результат любви миссис Клаус и Терминатора. Если она заподозрит, что у тебя нет рождественского настроения, то силой запихнет в тебя яичный коктейль и пирог, а потом еще и заставит распевать праздничные песни.
– Она рассмеялась, но как-то натянуто. Я понял, что она еще не готова сменить тему, поэтому оставил все как есть и пожал плечами.
– Я люблю яичный коктейль.
Она застонала, но не смогла сдержать смех. Каждая следующая улыбка становилась все менее показной, и я обрадовался, что мне удалось ее хоть немного отвлечь. Да, я мазохист. Я был похож на того сумасшедшего монаха из “Кода да Винчи”, только хлыстом была ее улыбка.
– Так, эм… - Она нервничала и от этого, не переставая, одной рукой сжимала другую.
– Я должна была сказать это раньше, но спасибо тебе, что пришел… Я рада, что буду не одна.
– Всегда пожалуйста.
Я было подумал, что это все, но она покраснела и добавила:
– И мы не обязаны… То есть, если тебе неприятно притворяться, что мы вместе, то мы не обязаны делать все то, что обычно делают пары.
Я выдавил из себя улыбку, потому что сам постоянно об этом думал. Часть меня считала, что я должен любыми способами избегать подобного поведения, но другая часть видела в этом отличный шанс.
– Притворство не будет проблемой.
– Возможно, произнеся это вслух, я сам поверю в свои слова.
– Ничего особенного. Играть роли - моя профессия.
Она кивнула, ее губы сложились в тонкую линию.
– Да, конечно. Я просто хотела… предложить.
Страх Макс все возрастал, и когда мы сели в самолет, она выглядела так, будто была готова сию же минуту развернуться и поехать домой.
Она жестом указала мне садиться около окна, а сама расположилась с краю и отклонилась от меня как можно дальше. Она сняла ботинки и прижала колени к груди, как часто делала у себя на диване. Как только мы оказались достаточно высоко, чтобы можно было пользоваться техникой, она достала телефон и вставила наушники. Я слышал музыку, которая у нее играла, и гадал, поможет ли она ей справиться со страхами.
Я закрыл глаза, прислонился к окну и попытался заснуть. Прошло совсем немного времени, когда моя голова опустилась, и я погрузился в блаженную дрему.
Мне показалось, что прошло всего несколько минут, когда что-то ударилось мне в плечо, заставляя проснуться. Я поднял голову, поморгал и, оглядевшись, увидел, что Макс уткнулась в меня.
Ее брови были сведены, глаза плотно закрыты. Она тяжело и часто дышала, и с каждой секундой выражение ее лица становилось все напряженней. Как если бы ей было больно. Она хныкнула и еще сильнее вжалась в мое плечо. Она выглядела совершенно по-другому - уязвимой.
Когда она пробормотала “Алекс”, я прикоснулся к ее щеке.
Несколько пассажиров обратили на нас свое внимание. Я придвинулся к ней и прошептал:
– Это сон, Макс. Просыпайся.
Когда я обнял ее одной рукой и притянул к себе, она вцепилась в мою рубашку.
– Шшш. Все хорошо. Я здесь. Просыпайся.
Ее глаза распахнулись, и она вздрогнула.
– Это был просто сон.
– Я продолжал повторять это предложение, потому что не был уверен, слышала ли она меня. Она огляделась и, поняв, где мы, отпустила мою рубашку.
– Ты в порядке?
– спросил я.
Она сжала губы и кивнула. Закрыв глаза, Макс, все еще дрожа, сделала глубокий вдох. Она положила голову на подголовник, но я продолжал ее обнимать. Когда шеей она коснулась моей руки, наши взгляды встретились.
34
Макс
Я никак не могла успокоиться после увиденного сна, а его рука, обнимающая меня, заставляла сердце учащенного биться. Я взглядом прошлась по линии его носа и изгибу скул. Его глаза все еще были сонными, и только сейчас я заметила у него щетину, которую всегда обожала.