Притворись
Шрифт:
Взяв свою супругу под руку, ее брат направился к нам. Он был в костюме, но галстук оказался ослаблен. Бетани же была похожа на представительницу второй половины двадцатых годов. На ней было красное платье и черные туфли на шпильке. Такой наряд больше подошел бы для коктейльной вечеринки или политической компании, но не для того, чтобы забирать кого-то из аэропорта. У нее были длинные светлые волосы, и этим она напоминала мне Спящую Красавицу. Она широко улыбалась, и мне казалось, что ее махание рукой было доведено до совершенства еще процессе подготовки к конкурсу красоты.
В
– Маккензи, милая!
– поприветствовала Бетани.
– Я так рада тебя видеть! Мы так много слышали о твоем новой парне, что вызвались встретить вас. Я должна была увидеть его собственными глазами.
Я наклонился к Макс и прошептал:
– Дыши.
Внешний вид Бетани, начиная от ногтей с маникюром и заканчивая идеальными локонами, был безупречен. Они синхронно остановились, как если бы все их движения были поставлены хореографом, и уставились на Макс. Невестка осмотрела ее с ног до головы и хмыкнула:
– Непохоже, что ты устала после перелета.
Макс как-то зло усмехнулась и уже было открыла рот, чтобы заговорить, но я ее опередил.
– Очень рад познакомиться с вами, - сказал я, протягивая руку. Майкл первый пожал ее, хотя по его виду нельзя было сказать, что его волнует, как выглядит его сестра. Он был больше увлечен своим Блекберри, который вытащил из кармана.
– Я Кейд. Но уверен, вы это уже знаете.
Бетани улыбнулась.
– Да. Бетти и Майк только и говорили о том… - она сделала паузу и посмотрела на Макс, - как хорошо ты повлиял на нашу Маккензи. Она давно нуждалась в человеке, который наставил бы ее на путь истинный. Я пыталась добиться этого годами, но только магия обучения в Лиге Плюща способна на такое.
Я повернулся к Макс, пытаясь понять, задело ее это или нет. Она крепко сжала руки в кулаки, и я принял это как отрицательный ответ. Бетани продолжала говорить:
– О, Маккензи, не волнуйся из-за ужаса на твоей голове. Будет сложно, выходные все-таки, но, уверена, мой парикмахер сможет втиснуть тебя в свое расписание и привести все в порядок.
– Жестом Бетани указала не только на волосы, но и на всю Макс.
Я заметил, что Макс медленно вдыхает и выдыхает. Это был еще один пример, когда она не слишком хорошо справлялась со своими эмоциями. Я уже собирался взять ее под руку и пойти прочь. Мне не хотелось видеть, как ей приходится терпеть это дольше, чем она может выдержать.
– Слушай, Бет… - Она произнесла ее имя с такой злобой, что я был уверен, ей очень хотелось сказать другое слово на “б”.
Поэтому мне пришлось вмешаться, пока в разговоре не стали преобладать слова из четырех букв.
– Тебе не нравится ее светло-лавандовый цвет волос?
– спросил я.
– Я же считаю, он прекрасен.
Макс напряглась, моя попытка дать ей возможность расслабиться с треском провалилась.
Бетани улыбнулась.
– О, Боже! Это мило, но ты не должен потакать ей во всем. Даже если наша Маккензи упрямиться. Она переживет это.
Макс сделала шаг вперед, и я уже не переживал из-за того, задело это Макс или нет. Я положил ей руку на плечо, чтобы успокоить.
Я решил сменить тему.
– Может, мы уже поедем? Не знаю, как Макс, но после такого долгого путешествия мне хочется отдохнуть.
– Это весь ваш багаж?
– Бетани посмотрела на сумку Макс и на мой рюкзак, висевший на плече.
– Только не говори, что ты впихнула туда свое платье?
Макс побледнела.
– Какое платье?
– Для благотворительного вечера в больнице. Твоя мать без умолку об этом говорит. Она не предупредила тебя?
Макс зарычала.
– Я смутно помню, что она упоминала о чем-то подобном, но никто не сказал, что мы обязаны там быть.
– Так вот, вам нужно там быть.
– Бетани откровенно наслаждалась неудачей Макс, но в тоже время она волновалась, точно Макс вот-вот испортить всем Рождество.
– Думаю, нам придется вместе с посещением парикмахера завтра утром еще и по магазинам пройтись. Даже не представляю, как ваша семья умудрялась выживать, пока не появилась я.
– Бетани взглянула на своего мужа.
– Ты готов, сладкий?
Он оторвался от своего Блекберри и сказал:
– Если ты готова, милая.
Они поцеловались, и даже меня от этих нежностей передернуло.
– Пойдемте.
– Бетани развернулась и зашагала прочь. Ее локоны подпрыгивали в такт ее движениям.
– Я точно ее убью, - выдохнула Макс.
– А тело разрублю на кусочки, разложу в разные ящики и закопаю под деревом.
– И мне страшно от того, что ты действительно можешь это сделать.
Мы следовали за ними, придерживаясь определенной дистанции, и все это время моя рука лежала на плече Макс. Она, наверно, даже не заметила этого. Она сосредоточилась на том, чтобы посылать воображаемые сюрикены17 в голову Бетани.
– Только ее я и ненавижу из всей своей семьи. Она меня бесит.
Мне эта особа тоже не понравилась, но в голосе Макс я услышал яд, и это меня беспокоило.
– В каждой семье есть такой человек, - сказал я.
– Через несколько дней ты уедешь и не увидишь ее до следующего года.
– Ты не понимаешь, - не отрывая взгляд от Бетани, ответила она.
– Я была такой, когда училась в старшей школе. И это было так фальшиво и мерзко, и…
Я остановился, и она вместе со мной.
– Сейчас ты не такая. Ты коришь себя за то, кем ты была, кем не была и даже за то, какая ты есть. Тебе нужно заканчивать с этим.
Она внимательно посмотрела на меня, и мне показалось, что на какой-то миг, я прорвался за стену, которой она себя окружила. Но потом Бетани оглянулась и сказала:
– Вы должны нас извинить. В прокатной компании что-то напутали и БМВ, которую Майкл заказал, отдали кому-то другому. А это лучшее, что они смогли найти за такой короткий срок.
– Пошли, - сказала Макс и зашагала впереди меня, направляясь к совсем новой Тойоте СУВ, стоимость которой, скорее всего, превышала цену за печень на черном рынке.