Притяжение II
Шрифт:
Я прекрасно знала место, а потому устроилась за дальним столиком возле большого искусственного дерева. Вообще, ненавижу искусственные деревья, которые являются пылесборниками и не несут никакой пользы, но сейчас они служили мне на руку, скрывая от женщины. Чтобы не привлекать лишнего внимания, заказала салат Цезарь, суп-пюре из шампиньонов и кофе с пирожным Брауни. Одну чашечку кофе в день при моем давлении доктор Ризерстоун одобрила, поэтому я без зазрения совести отпивала пряный напиток маленькими глоточками, ожидая готовности блюд и развития событий.
Шарлин
Через десять минут, за которые я уже успела вдоволь высмеять свои шпионские замашки, за столик женщины подсела другая. Одета бедно: серое льняное платье, хоть и опрятное, но явно ношено не первый год. Без украшений, без макияжа, под глазами синеватые мешки от бессонницы или стресса. Сумочка дешевая с пошарпанными от постоянной носки ручками. Белоснежные волосы с отросшими черными корнями забраны в хвост. Интересно, что подобный экземпляр делает в компании пышущей богатством и красотой Шарлин? Она даже пахнет дорого, не говоря уже о косметике и одежде.
Женщины спорили. Та, что подсела, стирала слезы, закрывая свое лицо от окружающих, Шарлин разговаривала на повышенных тонах, тем не менее, я не слышала, о чем они беседуют. Бросив крупную купюру, француженка закинула на плечо сумочку и пошла к выходу. Чтобы не быть замеченной, я скрыла лицо за меню. Из окна заметила, как Шарлин села в красный Porshe (какая пошлость!), и скрылась за поворотом. Ее собеседница тихо плакала за столиком, закрыв лицо ладонями. Закончив трапезу, я отважилась и подсела к ней. На меня уставились огромные голубые глаза, полные слез.
– Вы тоже от него?
Что ответить? Если стану предлагать помощь, наверняка не примет от незнакомого человека. К тому же, я понятия не имею, кто она и что случилось, насколько серьезной является ситуация и чем помогать. Пришлось действовать наобум.
– Да, – холодно отчеканила я.
– Я уже все сказала Ванессе. Я заверю подпись, выдам доверенность, сделаю все, что угодно, лишь бы не тронули моего сына! Перестаньте меня запугивать, это ни к чему!
– Кто похитил вашего сына? – я накрыла ладонью горошинку, разом похолодев. Женщина осознала, что я не имею понятия о происходящем и, схватив сумочку, бросилась к выходу.
– Подождите! – я поспешила за ней, но прыти женщине не занимать. Она смешалась с пестрой толпой снующего туда-сюда офисного планктона, и найти ее следы было не реально. Что за темные дела происходят? Кому я должна сказать об этом и должна ли вообще?
Бессильно озираясь по сторонам, я застыла в растерянности.
– Мисс Уэйнрайт!
У тротуара остановилась машина и, приоткрыв переднюю дверь, Бернард холодно приказал.
– Немедленно садитесь.
– Я устала от манипуляций, Бернард. Мне необходимо на работу!
– Это ради вашей безопасности.
– К черту! – рыкнула я и, злобно распихивая спешащих по своим делам прохожих, неслась к машине. Слава богу, у меня теперь есть мой маленький дом на колесах, который позволит укрыться от всего дерьма, творящегося вокруг. Еще бы научиться управлять им как следует.
До работы посчастливилось добраться практически без потрясений. При повороте налево забыла уступить несущемуся прямо автомобилю. К счастью, реакция мужчины оказалась лучше, чем моя сообразительность и нам удалось разъехаться, не оставив на дороге кучу красных пятен и сломанного железа. Дрожащими руками налила себе чай с бергамотом и положила на стол договор с Дойче Банком, чтобы еще раз пробежаться перед отправкой в Германию.
Сколько ни читала, а мысли уплывали, возвращая меня к нашей с Генри встрече. С какой страстью он набросился на меня в переговорной. Словно боялся потерять. Словно я требовалась ему в качестве подтверждения своей реальности, своего присутствия. Приятно осознавать свою нужность, но подобные сексуальные атаки мне сейчас ни к чему. Доктор Ризерстоун сказала, что горошинке моя половая жизнь на таком сроке уже не повредит, а вот сердце мое иммунитетом не обладало, потому я приняла решение: концентрироваться на своей жизни. На реальности, а не на мечтах и фантазиях.
* * *
– Мама, – Генри поцеловал миссис Эллингтон и сел за столик. Она уже заказала блюда, поскольку дела не позволяли ему тратить много времени на еду. Особенно сейчас.
– Амелия недовольна, – не притронувшись к еде, обозначила она. – Звонила мне вчера. Сказала, что я утратила ее доверие.
Он перестал нарезать мясо и посмотрел на миссис Эллингтон.
– Я, было, подумал, что ты действительно просто позвала меня на обед. В кои-то веки без тайных смыслов.
– Генри, пойми меня правильно, я переживаю за вас. Переживаю за Тринити. Все очень плохо. К тому же, ты отказываешься удалить от себя эту змею.
– Мама, – оборвал он, отправляя в рот кусок мяса и делая глоток красного вина. – Твои обвинения ни на чем не основаны. Мы до сих пор не смогли найти никаких сколько-нибудь значимых доказательств твоей теории.
– Теории? – она вздернула бровь. – Образцы подложного заявления из офиса Кристофера, результаты прослушки – этого мало?
– Заявление – не убедительно. Прослушка – вообще незаконно. Эти доказательства не пройдут в суде. К тому же, они подтверждают лишь причастность Аллена. В том, что этот ублюдок хочет завладеть моей фирмой, я не сомневаюсь. Но Шарлин здесь ни при чем.
– Неужели ты до сих пор ослеплен ее ядовитым французским шармом? Она же помыкает тобой. Из-под носа уводит твое детище! – женщина не притронулась к еде, говорила, хоть и полушепотом, но очень эмоционально.
Генри отложил приборы и откинулся на спинку стула.
– По-видимому, я никогда не был достаточно хорошим сыном для тебя.
– Через десять дней заявление о смене генерального директора вступит в силу. Ты утратишь непосредственное руководство фирмой, а мы так и не нашли убедительных доказательств, кроме фальшивого имени. Разведись с ней, – почти мольба. – Пока не стало слишком поздно.