Шрифт:
Глава 1
Они сидели в просторной уютной кухне. На столе дымились горячим душистым кофе две чашки и лежал конверт с обратным испанским адресом. За окном лениво сияло золотое вечернее солнце.
Казалось, мир и покой царят и за этим столом, и в этом доме, и на всем белом свете. Однако подобное впечатление мгновенно улетучилось, стоило лишь Маргарет Верн открыть рот.
— Карен, неужели ты всерьез говоришь о поездке в Испанию? Это совершенно невозможно!
Произнося эти слова, она боялась встретиться взглядом с молодой стройной женщиной, сидящей напротив
— Но ведь я должна, Магги...
— Да ни черта ты не должна семейству Мануэля! Рикардо уже семь лет, а испанские родственнички будто только что проснулись. Ах, у нас внук в Дании! Какое счастье!
— Но они действительно все это время не догадывались о его существовании, — робко возразила Карен, потом вздохнула, помешав ложечкой кофе.
— Фантазерка! На мой взгляд, они прекрасно знали, что у тебя родился сын, и ты вполне могла ждать от них хоть какого-нибудь проявления внимания — письма, телефонного звонка... Где они были, когда нужна была помощь?!
— Феликс утверждает, что родители Мануэля пытались связаться с нами, но ни разу не получили ответа на свои письма.
— Ты этому веришь? — Голос Маргарет звенел, полный презрения, темно-синие глаза смотрели на Карен с жалостью.
— Почему бы ни поверить, Магги? — Карен взглянула на сестру такими же темно-синими глазами, правда, наполненными робостью и покорностью. — Мануэль был чрезвычайно гордым, ты сама знаешь, до какой степени гордым. «Никогда не прощу» — эти слова я слышала от него постоянно. Чем-то они здорово досадили ему.
— Но с тобой-то он говорил о родителях, об Испании? Хотя бы намекал, что получает от них Корреспонденцию? — наступала Маргарет. — Не молчи, пожалуйста, отвечай!
— Ничего не говорил, для меня все его родственные дела были полной тайной. — Карен потупилась, отодвинула чашку с нетронутым кофе на середину стола и принялась за разборку отглаженного белья, благоухающего свежестью из плетеной корзины. — Муж не хотел посвящать меня в свои домашние проблемы, а я и не настаивала. Лишь после свадьбы как-то обмолвился, что я — его единственная семья, другой у него нет, а на родителей ему плевать. Открыто осуждать такой взгляд я не решалась, ты же знала ужасный характер Мануэля. Вот и вся правда, сестричка.
Маргарет взглянула на низко склоненную голову сестры. В сущности, брак Карен можно было считать вполне благополучным, хотя и странным. Но сейчас о благополучии говорить не приходилось: шесть недель назад Мануэль погиб в собственном автомобиле, на который упало дерево, сваленное ураганом.
Вспомнив о трагедии, Маргарет спросила дрогнувшим голосом:
— Ну, хоть на похороны они могли явиться? Карен, вдумайся в нелепость ситуации: родители не соизволили приехать на похороны собственного сына! Чудовищно...
— Феликс сообщил в Испанию, что такова воля покойного. Никто из родителей не должен присутствовать на траурной церемонии, — спокойно произнесла Карен. — Это правда. Кроме того, Мануэль оставил Феликсу несколько писем. В случае смерти мужа я должна была отправить их в Испанию.
— Письма? — Маргарет сделала глоток кофе, заинтересованно посмотрела на сестру. Та продолжала с сосредоточенным видом выкладывать на кухонный стол стопки белья. — Письма куда и кому?
— Родителям Мануэля. Он их написал на случай своей болезни или смерти. Ну, кто мог подумать, что беда случится так скоро! Получается, сам себе напророчил, — глубоко вздохнув, проговорила Карен. Лицо ее помрачнело. — Мы с Феликсом решили прочесть письма перед тем, как отправить, и.., я уничтожила их. Феликс связался с родителями по телефону, сумел как-то уговорить, чтобы они не приезжали на похороны.
Руки Карен безвольно застыли на краю бельевой корзины, и — молодая женщина разрыдалась.
— Милая моя! — Маргарет вскочила со стула, обняла сестру за плечи, попыталась успокоить.
– Не плачь!
— Они были ужасны, те письма! — сквозь рыдания проговорила Карен. Слезы душили ее. — Воистину ужасны! Горькие, тяжелые, холодные, как могильные камни. У меня просто рука не поднялась отослать их его родным. Да и можешь себе представить, в каком состоянии были родители после известия о смерти сына! Так что, — Карен опустила руку в корзину и вытащила из стопки белья носовой платок, — как видишь, взяла грех на душу и не исполнила волю покойного. Считаешь, поступила не правильно?
Карен подняла на сестру заплаканные глаза. Маргарет покачала головой, поправила на ее виске локон пепельно-светлых шелковистых волос.
— Конечно, ты поступила верно, зачем умножать скорбь? От сердечной боли ничего, кроме такой же боли, не родится.
— Я тоже тогда так подумала, — попыталась улыбнуться Карен. — И Феликс, между прочим, когда узнал, что письма сожжены, полностью со мной согласился. Но все равно, на сердце будто свинец лежит. Мануэль на том свете мне этого не простит никогда!
Маргарет мрачно подумала, что муж ее сестры, обладавший при жизни тяжелым характером, так и остался в их памяти человеком, не умеющим прощать. Впрочем, они уже давно догадывались об этом свойстве его непростой натуры. Но для самой Карен большой беды в этом не было...
Она познакомилась с Мануэлем спустя три месяца после того, как сестры окончили университет. Маргарет тогда получила прекрасную возможность совершенствовать свои знания в математике и менеджменте, и мечтала о скором отъезде из родного Орхуса в Копенгаген. Там ее ждала работа в одном из домов высокой моды.
Орхус! Уютный старый город, овеянный воспоминаниями детства. Ах, как они обожали его! Расположенный на восточном побережье Ютландии, окруженный лесами, радующий глаз чудесными ландшафтами и прозрачными водами озера Брабранн-Се, он тянул свои ухоженные улочки к самой кромке воды пролива Каттегат, славящегося чистыми и красивыми пляжами.
В детстве и отрочестве у сестер вызывало особенную гордость то, что их город любит сама королева, проводившая летние месяцы в орхус-ском замке Марселисборг. Близко от него располагался чудесный зоопарк, куда Карен и Маргарет частенько наведывались поглазеть на животных. А после клянчили у матери, чтобы та провезла их мимо замка: девочкам так хотелось взглянуть на торжественную красочную церемонию смены караула...