Притяжение противоположностей
Шрифт:
Теперь она постоянно думала о том, что он отвернется от нее навсегда после ее признания. Страх сжимал сердце. Она терпеливо дождалась конца матча, потом обязательной пресс-конференции. Заранее уговорила Мартина вернуться в отель с Питом, хотя тот надеялся поговорить с Таем и разобрать подробности игры. Когда брат вышел из раздевалки, она встала перед ним:
— Тай, мне необходимо поговорить с тобой.
— Послушай, у меня уже язык не ворочается, Джесс. — Он потрепал ее по руке. — Я просто мечтаю поскорее отсюда выбраться, пока очередной спортивный репортер меня не подцепил на крючок.
— Очень хорошо,
— Но, Джесс…
— Мы поговорим сейчас, Тай.
Он не скрывал раздражения из-за такой настойчивости, когда шел за ней к машине. Впервые в жизни он пожалел, что пригласил на турнир семью. Он старался избегать родных, и пока это удавалось под различными предлогами — усталость, постоянная занятость. Но мать слишком хорошо его знала, и Тай чувствовал в ее молчании скрытый вопрос. Один Мартин ничего не подозревал и был полон энтузиазма. Ему не терпелось обсуждать все тонкости игры и анализировать особенно удачные моменты. Но самым тяжелым оказалось видеть маленького Пита, который, заливаясь смехом, бегал вокруг и напоминал о ребенке, который мог у него быть.
— Джесс, я совершенно вымотан…
— Залезай, — сказала сестра тоном, не терпящим возражений, — мне надоело тебя уговаривать.
Они одновременно захлопнули дверцы, и Джесс, предчувствуя, как нелегко будет объяснение, влилась в уличный трафик.
— Я сейчас кое-что тебе расскажу и хочу, чтобы ты выслушал меня не прерывая, пока я не закончу, договорились? — начала она.
— У меня есть выбор? — спросил Тай.
Джесс искоса бросила на него взгляд:
— Не надо меня так ненавидеть.
— Да брось, Джесс. — Тай почувствовал вину и примирительно коснулся ее волос. — Я могу злиться, что ты меня насильно затащила в машину, но я никогда не буду тебя ненавидеть.
— Тогда слушай и потом сделаешь выводы. Только не прерывай.
И она рассказала все, с самого начала.
Он не сразу вникнул в то, что она говорит. Речь шла о событиях того лета, первого лета с Эшер. И последнего. Он хотел ее остановить, потому что эти воспоминания были болезненны, но сестра яростно на него прикрикнула, заставляя замолчать. Он откинулся назад и набрался терпения, глядя в окно.
Когда Джесс сказала, что в тот день пошла к Эшер, он слегка нахмурился. И внимание его обострилось. А когда прозвучали те слова, что она говорила тогда Эшер: «Тай устал от тебя и не знает теперь, как порвать отношения, потому что не хочет, чтобы ты потом страдала…» — он обернулся к ней с яростью. Она сделала паузу, знаком показала, что это еще не все, и продолжила:
— Казалось, она не обратила внимания на мои слова. Внешне ничуть не изменилась, оставалась спокойной и полностью себя контролировала. А я только еще раз убедилась, что не ошиблась в своем мнении о ней. — Джесс остановилась на красный свет и поторопилась скорее закончить: — Видишь ли, тогда я была слишком молода, мне было непонятно, что она может настолько владеть собой и не показывать виду, что любит тебя. Я думала, что причина в том, что она просто равнодушна к тебе и холодна. И только когда встретила Мака, я поняла…
Загорелся зеленый, и она резко взяла с места. Тай молчал.
— И теперь, когда я возвращаюсь к тем событиям, я вспоминаю, как она была бледна и как неестественно
Джесс замолчала и ждала, что скажет Тай. Но тот молчал. Тогда она продолжила:
— Я не имела права, знаю. По глупости хотела… Хотела помочь, каким-то образом заплатить тебе за все, что ты делал для меня, и мне казалось, что я делаю доброе дело, потому что она не для тебя. Мне казалось, я скажу то, что ты сам не осмеливаешься сказать, потому что видела, что ты несчастен, и сам понимаешь, насколько вы разные. Я убедила себя в этом. Возможно, тут примешивалась и ревность, но я не думала, что ты ее любишь, и была уверена, что она не любит тебя. А то, что она сразу вышла замуж, только подтверждало мою правоту.
Слезы уже навертывались и туманили глаза, Джесс съехала на обочину и остановилась.
— Тай, сказать, что сожалею, будет недостаточно, но не знаю, что я могу сделать еще.
Молчание стало гнетущим. Она ждала. И реакция наконец последовала.
— Кто дал тебе право играть роль Господа Бога?! — Взрыв был так внезапен, что она вздрогнула всем телом. — Кто позволил судить и решать за меня, как мне строить свою жизнь и с кем?
Джесс старалась унять сердцебиение и говорить спокойно.
— Ты не можешь ругать меня сильнее, чем я сама себя ругаю.
— Ты хоть представляешь, что ты сделала с моей жизнью?
Она тихо ответила:
— Да.
— Я собирался в тот вечер просить ее руки, а когда вернулся, нашел в номере только тебя, и ты сказала, что она сбежала с Уикертоном.
— Господи, Тай. — Джесс всхлипнула и, положив руки на руль, заплакала. — Я никогда не думала… Я и не представляла, что она так много для тебя значит.
— Она была для меня всем, чего я желал на свете, ты понимаешь? Я сходил с ума, не делал предложения, потому что боялся, что она может сказать нет. — Он ударил с силой по приборной доске. — Хотя я, видит Бог, до сих пор не уверен, что она любит меня. И никогда не буду.
— Тай, если ты пойдешь к ней…
— Нет. — Он снова вспомнил о ребенке. — Появилась и другая причина.
— Давай пойду я… Я все ей объясню и…
— Нет! — Он так сказал это, что слова застряли у нее горле. — Держись от нее подальше!
— Ладно. Как скажешь, — голос ее дрожал, — если ты так хочешь.
— Да, я так хочу.
— Ты все еще любишь ее?
Он повернул голову, их глаза встретились.
— Да, я люблю ее. И никогда не перестану любить. Но этого не всегда достаточно. Кое-что я не смогу забыть…
— О чем ты? — Она не понимала.
— Она забрала у меня… — Гнев снова завладевал им. — Мне надо пройтись.
Он открыл дверцу. Джесс попыталась остановить его:
— Тай, если ты хочешь, чтобы я вернулась в Калифорнию, я уеду. Придумаю причину для своего отъезда, чтобы Пита и Мака оставить до конца турнира. Я не останусь на финалы, если тебе так будет легче.
— Делай как знаешь, — бросил он, вышел и, уже захлопывая дверцу, увидел глаза Джесс. Он оберегал и защищал ее всю свою жизнь, и изменить это было невозможно. Слишком глубоки корни любви к младшей сестре. — Это прошлое, Джесс, — сказал он спокойнее, — его больше нет. Забудь.