Притяжение

Черри Бриттани Ш.

Я резко вскинул голову, удивленный таким внезапным всплеском эмоций, но затем мой взгляд упал на ее живот. Гормональный сбой.

— Вау, — пробормотал я, слегка остолбенев.

Она выпрямилась.

— Что это было? — немного испуганно спросила Джейн.

— Кажется, у тебя только что случился нервный срыв на почве смерти моего отца.

Джейн вздохнула и застонала.

— Боже, что со мной происходит? Из-за этих гормонов я превратилась непонятно во что. Ненавижу все, что связано с беременностью. Клянусь, после родов мне сделают

перевязку труб. — Она встала, вытирая слезы и делая глубокие вдохи в попытке взять себя в руки. — Можешь хотя бы сегодня сделать мне одно-единственное одолжение?

— Какое?

— Можешь притвориться на похоронах, что тебе грустно? Среди людей пойдут ненужные разговоры, если увидят, что ты улыбаешься.

Я бросил на нее притворный печально-хмурый взгляд.

Она закатила глаза.

— Ладно, а теперь повторяй за мной: мой любимый отец, мне будет его очень не хватать.

— Мой папаша-мудак, я совсем по нему не тоскую.

Она хлопнула меня ладонью по груди.

— Достаточно похоже. А теперь иди и одевайся.

Я встал и пошел, не переставая ворчать.

— Ой! А ты заказал цветы для поминальной службы? — крикнула мне вслед Джейн.

Я стянул с себя белую футболку и бросил ее на пол.

— Выбросить на ветер пять тысяч долларов! Потратить деньги на бесполезные растения ради церемонии, которая продлится всего несколько часов.

— Людям понравится, — сказала она мне.

— Люди идиоты, — ответил я, становясь под текущие из душа горячие струи воды, попутно пытаясь придумать надгробную речь человеку, который для многих был героем, а для меня — дьяволом. Я пытался откопать хоть какие-то воспоминания о любви, о мгновениях заботы, секундах его гордости за меня, но на ум ничего не шло. Ничегошеньки. Ни намека на настоящие чувства.

Сердце в моей груди — ожесточенное с его помощью — пребывало в полном оцепенении.

Глава 2

Люси

— Здесь покоится Мари Джой Палмер, дарившая всем любовь, мир и счастье. Такой бесславный конец. Такой неожиданный, безмолвный и мучительный. Я даже представить себе не могла. — Я опустила взгляд на неподвижное тело Мари и вытерла шею маленьким полотенцем. Раннее утреннее солнце светило в окна. Я изо всех сил старалась выровнять дыхание.

— Смерть от горячей йоги. (Примеч.: горячая йога, она же бикрам-йога — это комплекс определенных асан, которые выполняются в прогретом, жарком помещении).

Я засмеялась.

— Тебе придется встать, Мари. Им нужно подготовиться к следующему занятию. — Я протянула руку сестре, лежащей в луже пота. — Пойдем.

— Иди без меня, — театральным тоном сказала Мари, размахивая воображаемым флагом. — Я сдаюсь.

— О, нет. Не надо. Брось. — Я потянула ее за руку, поднимая на ноги, но она начала сопротивляться. — Ты прошла через химиотерапию. Так что горячую йогу точно сможешь пережить.

— Это невыносимо, — захныкала она. — Мне думалось, что йога должна дарить чувство уверенности и умиротворения,

но вместо этого из меня выходит ведро пота, а на волосы без отвращения не взглянешь.

Я улыбнулась, глядя на ее вьющиеся, уже до плеч отросшие волосы, завязанные сейчас на макушке. Ремиссия у Мари длится уже около двух лет, и к настоящему моменту мы живем полной жизнью, включая открытый нами цветочный магазин.

Быстро приняв душ в студии йоги, мы вышли на улицу, и, едва слепящее солнце коснулось нашей кожи, Мари застонала:

— Какого черта мы решили приехать сюда на велосипедах? И с чего нам взбрело в голову заниматься горячей йогой в шесть утра?

— Потому что мы заботимся о своем здоровье и благополучии и хотим быть в самой лучшей форме, — насмешливо сказала я. — Плюс, наша машина возле магазина.

Она закатила глаза.

— Значит, сейчас тот самый момент, когда мы можем доехать на великах до кафе и угоститься перед работой пончиками и круассанами?

— Ага! — сказала я, сняв парковочный замок с велосипеда и запрыгнув в седло.

— А под пончиками и круассанами ты подразумеваешь…

— Сок зеленой капусты? Да, именно так.

Мари снова застонала — на этот раз громче.

— Ты мне нравилась больше, когда чихать хотела на свое здоровье и питалась исключительно сладостями и тако.

Я улыбнулась и рванула с места.

— Догоняй.

До «Зеленых снов» я домчалась, естественно, первой. Мари, ввалившись в дверь, повисла всем телом на барной стойке.

— Серьезно, Люси. Обычная йога — да, но горячая? — Она замолчала и сделала несколько глубоких вдохов. — Пускай горячая йога отправляется прямиком в ад — туда, откуда появилась — и умрет там долгой мучительной смертью.

Подошедшая официантка широко улыбнулась нам.

— Приветствую, дамы! Чем могу помочь?

— Текилу, пожалуйста, — сказала Мари, поднимая в итоге голову с барной стойки. — Можете налить в стакан на вынос, если хотите. Тогда я смогу выпить ее по пути на работу.

Официантка растерянно уставилась на мою сестру, и я улыбнулась.

— Мы возьмем две бутылочки фруктово-овощного сока и два картофельно-яичных рулета на завтрак.

— Отличный выбор. Рулеты завернуть в чисто пшеничную лепешку? Есть еще с добавлением шпината и льняного семени, — сказала она.

— О, думаю, мясная пицца с поджаристой корочкой прекрасно подойдет, — ответила Мари. — Нафаршируйте ее кусочками чипсов и полейте мексиканским кесо.

— С льняным семенем, — засмеялась я. — Мы выбираем льняное семя.

Когда наш заказ принесли, мы сели за столик, и Мари начала поглощать еду с таким энтузиазмом, словно не ела несколько лет.

— Итак, — начала она, набив щеки, как хомяк. — Как Ричард?

— В порядке, — ответила я, кивая. — Сильно занят, но в порядке. В связи с его последней работой наша квартира выглядит так, словно через нее пронесся торнадо, но с Ричардом все хорошо. С тех пор, как узнал, что через несколько месяцев в музее состоится его выставка, он пребывает в состоянии паники, пытаясь создать нечто впечатляющее и монументальное. Он совсем не спит, но в этом весь Ричард.