Притяжение
Шрифт:
— Каблуки не высоки? — заворчал он, явно изнывая от желания втянуть аромат моих духов, что и делает, склонив голову к изгибу моей шеи.
Я кокетливо подняла ножку, и оглянулась на тонкую шпильку, любимых лодочек от Тома Форда.
— Не переживай, они очень удобные, и у меня есть ты, если устану, будешь носить на руках, — улыбнулась я.
— И унесу в ближайшие кусты, — усмехнулся Руслан, сжимая одной ладонью мой зад, так что я пискнула.
— Не думала, что это платье может вызвать такую реакцию, — фыркнула я, подскребывая ноготками его щетину.
—
Руслан смотрел так откровенно, и жадно, только так, как умеет он, и его карие глаза, становились ещё темнее, затягивая, поглощая. В них явственно читалась жажда, и даже похоть. Он хотел меня, и этот факт меня вновь и вновь поражал. Ведь когда мужчина получает неоднократно, то чего он хочет, он должен остыть, ну хоть немного, это точно. А он смотрит так, словно и не было у нас ничего с ним, и он только предвкушает, как это будет.
Это было даже не предвкушение, а смакование, того что предстоит исполнить мне, нам, и это не могло не трогать меня. Я смотрела и терялась от этого безмолвного напора.
— Руслан, — замешкалась я, и прочистила горло, отстранилась, — ты так смотришь… каждый раз…
— Чего тушуешься, царица? — он привычным жестом поднял моё лицо за подбородок, и я увидела, что темень его глаз, смягчили задорные искорки. — Давай привыкай уже, что я тебя хочу, всегда и везде.
Эти его слова, в равной степени, снова смутили меня и в тоже время восхитили. Приятно чувствовать себя желанной, нужной, любимой. Они окрыляли, заставляли сердце учащенно биться, и трепетать в груди. И возможно это не было самым изящным признанием в моей жизни, но самым откровенным и искренним, это точно.
— Я бы поцеловал тебя, — Руслан всё ещё усмехался, видимо наслаждаясь моей реакцией, — но боюсь, что тогда мы никуда не поедем.
— Ты знаешь, я даже бы согласилась, на такое вероломное нападение, но не ты ли убеждал меня, что для тебя этот выход важен?
Руслан не ответил, а только мягко развернул меня к себе спиной. Потом я почувствовала, как моё жемчужное колье тяжелой змейкой, стекает вниз, потому что он его расстегнул.
— Лови, царица, — царапнул меня его горячий шёпот возле самого уха. Я только и успела подставить под жемчужины руку, а на его место уже легла россыпь других камней.
— Что это? — я провела пальцами по холодным граням.
— Ну а что положено носить царицам? — невозмутимо продолжил Руслан, разворачивая меня к себе и вручая продолговатый футляр.
— С серьгами сама, — он всё же коснулся губами моих губ, и недовольно скривился, ощутив на них мою помаду.
Я опустила глаза к врученной мне коробочке. В ней на бархатном полотне лежали красивые каплевидные серьги, в огранке из белого золота, ярко переливались прозрачными камнями.
— Это… бриллианты? — я подняла удивленный взгляд на Руслана, и снова коснулась колье, которое он мне надел.
— Ты так удивляешься, царица, — усмехнулся он, наблюдая мою
— Всего лишь, — повторила я за ним, снова опустив взгляд на серьги в моих руках.
Нет, у меня были бриллианты.
Маленькие серьги пуссеты, и тонкая цепочка, с камнем в виде сердечка. Их мне дарил Вик, и они благополучно лежат в моей квартире, со всеми остальными моими вещами, которые я так и не забрала. Гарнитур из жемчуга я купила специально с платьем.
Но они не в какое сравнение не шли с этими камнями.
Я быстро подошла к зеркалу, которое висело в прихожей, чтобы разглядеть колье.
Оно тоже было из белого золота с россыпью камней, капельками, лежащих на моих ключицах. И оно было великолепно. Сверкало и переливалось благородными всполохами, только такими которые свойственны драгоценным камням.
— Ну же, примерь серьги, — позади меня выросла высокая фигура Руслана.
Я посмотрела на него в отражении зеркала, уловив в его глазах довольный блеск. Ему нравилась моя реакция на его дорогой подарок.
— Спасибо, — пролепетала я, уже переполненная восторгом.
Повернулась к нему, и, не взирая, на риск повредить макияж, со всей страстью впилась в его губы.
Руслан, видимо тоже не особо боялся лишить меня вечернего оформления, ответил не менее бурно, сжимая в своих объятиях.
— Вечером оставлю на тебе только эти камни, — захрипел он, обрамляя горячим дыханием моё лицо, — а теперь нам всё же стоит притормозить.
Я с неохотой выбралась из его рук. На губах ещё горел наш поцелуй, низ живота уже напрягся, сердце ещё не сбавило ритм. И в очередной раз, я поражалась своей реакцией на этого мужчину. Безумно хотелось послать всё к чёрту, раздеться, прижаться к горячей коже, подставлять губы, под жаркие поцелуи, а тело под наглые руки, и чтобы держал крепко, не отпускал.
25
И вот когда мы удобно устроились на заднее сидение автомобиля, при полном параде, с поправленным макияжем, с серьгами в ушах, и с небольшим разочарованием, но с огромной надеждой на вечернее продолжение, я вспомнила, про его день рождения, который через неделю.
Он как-то невзначай обмолвился, что хотел бы этот день навестить могилу деда, он всегда так делал, уже на протяжении десяти лет, как не стало того. Но уезжать в область, где полное бездорожье, и тем более тащить меня на кладбище Руслан не захотел. Я предложила ему следовать его традиции, я спокойно дождусь его дома. На что он ответил, что теперь у него есть новая традиция, это я.
И поэтому я подумала, может устроить праздничный обед, и пригласить, кого он пожелает, и поэтому и спросила, сколько он планирует позвать человек.
— Никакое, — как-то отстранённо ответил Руслан, — нас с тобой вполне достаточно.
— Но, Руслан, это же твой день рождения! — возмутилась я, таким пренебрежением к самому важному празднику в жизни.
— Да, это мой день рождения, — он повернулся и спокойно взглянул на меня, — и поэтому я хочу его провести, так как хочу. Без шумных застолий, и левых людей.