Приват-танец мисс Марпл
Шрифт:
– Ты права, – согласилась я. – Надеюсь, Нина дома.
– Парамонова принимает клиентов в Вилкине, – уточнила Рая. – У нее есть личный сайт, там можно записаться на прием. Я подсуетилась и тебя сегодня на двенадцать часов зарегистрировала.
– Ну ты даешь! – восхитилась я.
Увидев меня на пороге, Нина не стала скрывать удивления.
– Так это вы попросились на консультацию в двенадцать? Я увидела фамилию Васильева, но даже предположить не могла, что это наша пальма. Проходите сюда, устраивайтесь. Вон в том кресле будет очень удобно.
Я опустилась на мягкую подушку и оглядела уютную гостиную, объединенную с кухней, в которой сейчас находилась.
– Чай, кофе? – предложила Парамонова. – У меня есть замечательный чай. Голову на отсечение даю, никогда такого не пили.
– С удовольствием
– Мне жаль, что Вилкино не будет участвовать в конкурсе, у нас были все шансы на выигрыш, – защебетала психолог. – Но после смерти Илоны ставить спектакль аморально. Ну, пробуйте.
Я сделала пару глотков из чашки…
– Очень расстроитесь, если я назову сорт? – спросила я.
Парамонова опустилась в стоящее напротив кресло.
– Попытайтесь.
– «Марко Поло». Фирма «Марьяж Фрер».
– Вы первая, кто точно попал в цель, – удивилась Нина. – Я попробовала его в Париже, пришла в восторг и привезла в Москву чемодан, набитый банками с чаем.
– Делаю то же самое, – засмеялась я. – Всякий раз опасаюсь, что на границе откроют багаж, а там горы коробок, вещей почти нет, один чай. Ну и как объяснить таможеннику, что я не челночница, везу пуд чая исключительно для ублажения собственного желудка?
Минут пять мы самозабвенно обсуждали разные сорта любимого напитка, потом в разговоре возникла пауза. Первой ее нарушила Нина:
– Дашенька, думаю, пора приступить к рассказу о проблеме. Буду очень рада вам помочь.
Я изобразила смущение.
– Неудобно получилось… Прежде чем я объясню цель своего визита, хочу предупредить: мне не нужна консультация психолога по вопросам семьи, брака и отношений с мужчинами. Хочу поговорить на другую тему. Но я оплачу потраченное на меня время.
Лицо Нины стало менее приветливым.
– Излагайте.
Я сложила руки на коленях.
– Моя невестка Ольга, дома ее зовут Зайка, очень активный и сострадательный человек, давно помогает разным людям. Зая никакие фонды не организовывает, не просит народ сдавать средства, просто по своей инициативе что-то кому-то покупает. Честно говоря, я не очень хорошо знаю, где Зайка находит тех, кому протягивает руку помощи. Но в курсе, что ей на почту пишет разный люд. Оля добрый, отнюдь не глупый человек, и прекрасно понимает, что далеко не все из тех, кто жалуется на тяжелую жизнь, на самом деле нуждаются. Поэтому невестка тщательно проверяет личность человека, прежде чем расстегнуть кошелек. Некоторое время назад к ней обратилась Лидия Варсавина, инвалид без ноги…
– Стойте! – замахала руками Нина. – Знаю, как развивались события дальше. Варсавина прислала копию своей истории болезни, выписки из больницы, протокол ГАИ об автокатастрофе, в которой якобы побывала.
– Якобы? – повторила я.
Нина вскочила и забегала по гостиной.
– Лидия отвратительная прохиндейка, а мы полные дураки, которых мошенница обвела вокруг пальца. Слабым оправданием мне служит лишь то, что Варсавина оказалась первой нашей клиенткой. Мы проявили поразительную наивность! Ой, извините, прошло немало времени, а я до сих пор выхожу из себя, когда слышу фамилию паразитки. Начну по порядку. У моего мужа есть сестра, которая после несчастного случая очутилась в инвалидной коляске. Когда это произошло, у меня в корне изменилось отношение к жизни, стало понятно, что в любой момент все может буквально перевернуться с ног на голову. Утром ты весела, здорова, строишь планы, выходишь в магазин за булочкой, а на темечко падает с крыши сосулька, и конец всем мечтам. С Катей случилось именно так. Мы изо всех сил старались ей помочь, обошли армию врачей, насмотрелись в клиниках на никому не нужных, одиноких больных, дрались за Катерину, выдирали ее из лап паралича – и преуспели. Сейчас Катя ходит, правда, опирается на трость, но это уже ерунда. Катюша умный, талантливый человек, она одна из тех, кто создал крупную российскую социальную сеть. Наверное, вы догадываетесь, что сестра мужа совсем не нищая. Мы с Володей тоже неплохо зарабатываем, но наши гонорары копейки по сравнению с доходами Кати. Кстати, этот дом она нам купила.
Психолог минуту помолчала.
– Идея организовать фонд «Луч надежды» тоже принадлежит ей. Но она не захотела, чтобы ее фамилия (она не Парамонова) светилась на сайте, поэтому официально основателями милосердной организации считаемся мы с супругом. Катюша запустила проект в Интернете, и через день нам пришло письмо от Лидии. Помню, мы с золовкой плакали от жалости, читая его. Варсавина представила пакет документов, потом мы встретились с ней в кафе. К столику подошла бледная, изможденная, с черно-синими кругами под глазами женщина. Она опиралась на костыли, до колена пустая штанина ее брюк была заколота булавками. Господи, как она выглядела! На лице ни грамма косметики, седые волосы, чистая, но еле живая от старости блузка, затасканная матерчатая сумка, а на груди брошка-камея. Украшение меня окончательно добило, у мамы было точь-в-точь такое. Несчастная постаралась принарядиться ради встречи с нами, ужасные черные теплые брюки (а на улице стоял жаркий июль) и старательно заштопанная кофта – это ее праздничный наряд. Вела себя Варсавина безупречно. «Я опытный бухгалтер с прекрасными характеристиками, – сказала она, – но со старой работы после аварии меня уволили, а на новую я устроиться не могу. Кадровики видят костыли и сразу находят сто причин, чтобы отказать мне. А вот если я получу хороший протез, жизнь, надеюсь, наладится. Дома стоит искусственная нога, выданная мне бесплатно, но качество очень плохое – она тяжелая, страшная, причиняет сильную боль, я не могу ею пользоваться. На современный же, легкий и удобный протез, сделанный в Германии, денег нет. Все небольшие накопления я потратила, пока лежала в больнице».
Рассказчица наконец села и продолжила:
– Катюша, я видела, давилась слезами, и сама я тоже носом хлюпала. Мы предложили Варсавиной пообедать. Думаете, она на еду накинулась? Пакостница оказалась умнее. «Большое спасибо, – обронила Лидия, – я не голодна». Выпила чашку чаю и с достоинством съела половину булочки, а вторую украдкой завернула в салфетку и положила в сумку. В общем, надо признать, мерзавка ловко обработала двух наивных заек, сыграла роль филигранно. Ни одной фальшивой ноты! Мне, как психологу, следовало бы застрелиться, я не усмотрела в ее поведении ничего подозрительного. Лидия отказалась от нашего предложения купить ей продукты и дать денег на оплату коммунальных услуг. Понимаете? Паразитка замахнулась на крупный куш! Можно я не стану озвучивать стоимость протеза немецкого производства? Вас стошнит от суммы. Завершая разговор, Варсавина встала и произнесла проникновенную речь: «Я не привыкла клянчить и всегда сама решала свои проблемы, но сейчас нахожусь в безвыходном положении. Деньги я вам непременно верну. Устроюсь на работу и буду отчислять часть с каждой заплаты».
Нина схватила со столика чашку и разом ее опустошила.
– Ну а теперь представьте себя на нашем месте. Лидия ушла, мы сопли пустили. У Кати были еще свежи воспоминания о ее беспомощном состоянии, я вся от жалости вспотела. «Луч надежды» только организовался, Варсавина была первая, обратившаяся к нам. С одной стороны, мы, наивные маргаритки, желающие поддержать нуждающихся, с другой – пустая штанина, костыли, заштопанная кофта, древняя брошка, отказ от обеда и покупки харчей, одним словом, гордая нищета. Короче, мы не стали ждать, когда народ деньги присылать начнет, Катя отдала свои, позвонила Лидии и сообщила: «Мы собрали для вас средства». Та расплакалась и выслала нам номер расчетного счета немецкой фирмы, которая делает протезы. У нее в Москве есть представительство, издаются буклеты, солидная организация.
Нина замолчала.
– И вы перечислили деньги, – договорила я за Парамонову.
– Да, совершили глупость, – подтвердила она. – И некоторое время считали, что помогли прекрасному человеку. Потом решили узнать, как у нее дела, позвонили ей. К телефону подошел мужчина, который о Варсавиной даже не слышал, купил не так давно этот номер и пользуется им. Прекрасно помню, как, повесив трубку, я сказала Володе: «Вот странно. Мы ей деньги десятого числа перевели, а одиннадцатого телефон Лидии приобрел другой человек». Муж, еще более наивный, чем мы с Катюхой, выдвинул предположение: «Наверное, совсем у нее с деньгами кирдык, пришлось от мобильного отказаться». Я вздрогнула, неуютно вдруг стало. У такой женщины, как Лида, подумала, вообще не должно быть сотового, ведь за связь надо платить. Да и с кем Варсавиной беседовать? Она пять раз нам повторила: «Вынуждена к вам обратиться, потому что никого рядом нет, ни родных, ни друзей, я ни с кем не общаюсь, совершенно одинока». Смотрим мы друг на друга, и Катя говорит: «Она электронные письма отсылала, значит, Интернетом пользовалась…» Володя снова: «Вероятно, к приятелям пошла или к коллегам. Может, в интернет-салон заглянула». А я все одно и то же думаю: «Никого у нее нет, а в салоне платить надо».