Приват
Шрифт:
Я принимаю это как знак. Мне удаётся проскользнуть мимо него и, когда я практически дотронулась до дверной ручки, мужчина меня перехватывает за талию. Щёлкает внутренним замком и тянет к какому-то небольшому столику.
— Мы не закончили! — стягивает с меня шорты вместе с нижним бельём, колготками и обувью. Усаживает на стол.
Мои сопротивления кажутся очень слабыми, потому что я сама не знаю, чего хочу. В обратном случае, мы с ним больше не увидимся, ведь я не собираюсь сюда возвращаться. Поэтому…
— Добегалась? —
Кажется перерыв в восемь месяцев это слишком долго… и сейчас, я действительно стала грязной шлюхой, потому что я хочу этого мужчину.
Он не щадит меня и проталкивается до упора срывая с губ приглушённый стон. Его рука разжимается и начинает собирать в кулак волосы, запрокидывая мою голову, чтобы я смотрела ему в глаза.
В них сейчас порок и он затягивает как воронка всеразрушающего смерча, напрочь сметая крохи оставшегося здравого смысла, заставляя добровольно окунуться в этот разврат.
Я тоже делаю свой ход в этой игре. Хватаюсь за полы рубашки и резко тяну их в разные стороны, слыша, как пуговицы отскакивают от бетонного пола. Царапаю смуглую кожу, вызывая у мужчины мурашки. Довольно улыбаюсь но, кажется, это не особо нравится мужчине.
Он кладёт руку мне на грудь, заставляя лечь на стол, а сам перехватывает мои бёдра, немного приподнимая их вверх. Ускоряет темп, заставляя закусить ребро ладони, потому что искры удовольствия пронизывают все тело.
Размытая грань между болью от грубых толчков и удовольствия от умело управляющих рук, что по хозяйский лапают мое тело, приводит к настоящей эйфории. И мне почти не стыдно, что я так легко сдалась.
Мужчина тянет меня на себя и впивается в мою шею, вонзаясь зубами в нежную кожу. Пара толчков и он выходит из меня, кончая на бедро. Зализывает укус и ведёт языком к губам. Порочно облизывая их, прикусывая нижнюю. Достаёт платок и кидает мне на ногу. Сам тоже начинает приводить себя в порядок.
Одеваюсь и иду к выходу. По пути подхватываю его пиджак, накидывая себе на плечи. Отмыкаю дверь и выхожу в коридор.
Мирослав молча идёт за мной. Возле двери в гримерку оборачиваюсь, чтобы зачем-то запомнить его образ и то, что я вижу, мне определённо нравится: расстегнутая рубашка и взъерошенные волосы. Сейчас он выглядит очень сексуально.
5
Сегодняшний день не задался с самого утра. Все буквально валилось из рук: завтрак подгорел, и Диана отказалась есть. Ее любимое платье испачкалась, а ничего кроме него, она не хотела одевать. После вчерашних развлечений дочери и сестры, в квартире настоящий погром. С работой было все туго. Казалось, что во всех общепитах резко появился персонал и никому не нужны лишние руки и ноги.
С Дианой не вариант идти на поиски работы, а у
Ко всему прочему внутри у меня творилось что-то необычное. Самый настоящий шторм. Огромные волны накрывали, душа воспоминаниями вчерашней ночи.
Когда раздался дверной звонок, интуиция шепнула не открывать. Затаиться и сделать вид, что дома нет никого. Но я проигнорировала это чувство. Зря…
— Что и требовалось доказать, — не успев я открыть дверь, как Тамара Петровна проталкивает меня обратно в коридор, открывая ее пошире, впуская двух тучных женщин у одной из которых, в руках небольшая видеокамера.
— Вы только посмотрите, в каких условиях живет моя внучка. Бедный ребёнок! — бывшая свекровь обводит руками квартиру, которая была не в самом лучшем виде.
— Вы кто такие? — преграждаю им путь.
Какого черта здесь происходит?
— Эти люди Кирочка, из органов опеки. Они пришли воочию убедиться в каких немыслимых условиях живет моя внучка!
— Какие органы опеки?..
Я не верю своим ушам. Будто бы потеряла дар речи. Все происходит как во сне. Самом страшном, жутком, невероятном сне.
Одна незнакомка, комментируя, расхаживает по моей квартире, вторая ее снимает. Они как запрограммированные роботы выполняют свою работу, а мне нечем дышать. Я приросла к своему месту и не могу ничего сделать.
— …Она ещё и стриптизерша! — доносится до меня из спальни, где мы спим с дочкой.
— Я уволилась, — почему-то решаю, что именно сейчас нужно вставить реплику. Захожу в комнату и вижу, как Тамара Петровна собирает вещи Дианы в рюкзак.
— Мамочка что случилось? — дочка подбегает ко мне и обнимает за ногу.
— Уже и безработная. — Констатирует факт женщина. — Она себя не может прокормить, а что уж говорить о больном ребёнке? Поэтому, я думаю, Дианочке будет лучше у меня!
Как ушат ледяной воды. Последняя фраза этой твари меня здоровски отрезвляет! Я подхватываю ребёнка на руки, вцепляясь в дочку мертвой хваткой.
— Я не отдам свою дочь никому! — цежу сквозь зубы.
— Мамочка, угомонитесь! — оператор наконец-то складывает свою видеокамеру в сумку и смотрит на меня как надзиратель на самого страшного преступника. — Девочка едет с нами и, до решения суда она будет жить с бабушкой!
— До какого решения суда?
— До решения суда по лишению родительских прав. Ребёнок не должен жить в таких кошмарных условиях!
— Что вы несёте? — срываюсь на крик, — Какие кошмарные условия? Сколько она вам заплатила? — кошусь на вылизанную женщину и отступаю назад.
— Отдайте ребёнка добровольно, иначе мы вызовем охрану.
— Вызывайте кого угодно! Я не отдам свою дочь!
Эти клуши не шутили. Двое мужчин внушительных размеров с лёгкостью отобрали у меня плачущего ребёнка и стойко вытерпели все то «дерьмо», которым я щедро облила их.