Привести в исполнение
Шрифт:
– Выйди, дочь. Нам с матерью надо поговорить.
– Зачем говорить? Надо сообщить скорее Карпо, пусть засылает быстрее сватов.
– Иди, дочь, кроме сватовства, есть еще более важные дела.
– Куда уж важнее? – Полина попыталась противиться воле отца.
– Иди, дочь, я не должен повторять.
Сбитая с толку Полина с обиженным видом вышла.
– Послушай, мать, что же это получается?
– Что получается?! Скажи, наконец! – Евдокия начала сердиться.
– Получается так, что нас сначала сожгли, чтобы сговорчивее были, теперь решили засватать нашу дочь.
– Почему ты так думаешь?
– Да сходится все. За помощь требуют дочь, а если не отдадим, пожгут все: амбар с хлебом, дом.
– Типун тебе на язык! Типун!
Помолчали. Затем Евдокия неуверенно промолвила, пряча глаза:
– А может, поживем, на старости лет, как люди?
Ей на миг показалось, что сама удача пришла в их дом, но Игнат резко остановил ее.
– Не спеши в новую жизнь! Если отдадим Полину за Андрея, потеряем доверие людей, а того хуже завистники пустят красного петуха 6 под стриху 7 . Ты же знаешь, сколько раз он гулял по селу.
6
Красный петух – поджег.
7
Стрихи – соломенная или камышовая рыша.
– Еще нет сватов, а мы уже горим, пришел красный петух. Надо обдумать все, – в свою очередь нервно урезонила она мужа.
Легли спать с тревогой в сердцах, так ничего не решив.
Вечер не принес облегчения Ганне. Карпо, не осмелился оставить ее одну, на свидание с Полиной не пошел.
Полина пришла на условленное место с нетерпеливой решимостью рассказать все Карпо и поторопить его со сватами. Она стояла под кроной тополя, который защищал ее от дождя. «Его, наверное, не будет, – размышляла она, – мать боится оставить одну».
В душе ее шевельнулась обида: « Мог бы на минутку побежать, не при смерти же она».
Ночью ее преследовали кошмары. Она видела себя то нищенкой, то барыней, разъезжающей в карете. Перед утром она встала и позвала мать.
– Ой, доченька, я тоже не сплю, все думаю.
– О чем, мама?
– Отец настращал, голова кругом идет.
– Чем это он тебя настращал?
Евдокия рассказала о разговоре с отцом.
– Я так и не поняла отец за или против моего замужества, – Полина умолкла, не зная кого назвать, Карпо или Андрея.
– Я точно не знаю, но думаю, он против Сабитовых. Ему не нравится, как с нами поступили. Боится потерять доверие односельчан. Ложился спать и сказал: «Мы для них просто грязь. Полина потребовалась им только для сохранения богатств. Из этого ничего хорошего не выйдет».
Утром, пришел посыльный, принес деньги, но Игнат отказался:
– Мы еще не пришли к решению. Надо все обдумать.
– Когда вы придете к решению?
– Мы сообщим.
Посыльный с поклоном удалился.
Дождь размягчил почву, селяне дружно выехали пахать зябь. Дни похожие как две капли воды потекли в тяжкой работе. Карпо старался поскорее вспахать и готовиться к сватовству. Он смотрел, как отваливается от лемеха плуга чернозем и ложиться ровными пластами, образуя борозду. Когда Карпо закрывал глаза, в них продолжали переворачиваться пласты почвы, превращаясь в нескончаемую спираль. Сегодня работалось легко. «Сделаю еще один круг, – подумал он, взглянув на невспаханное поле, – еще неделя потребуется, чтобы закончить пахоту. Поскорее закончить да засылать сватов. Мать поправилась. Пусть сходит к дяде Трофиму».
Неожиданно он увидел двух всадников, которые ехали к нему, пристально его разглядывая, будто хотели о чем-то спросить, но, не доехав около десяти саженей, свернули и вскоре скрылись.
Карпо насторожился, даже нащупал в голенище сапога нож, затем подумал: «Передумали, видимо спрашивать или обознались», – но тревога улеглась только дома.
– Мамо, как ты себя чувствуешь? – с надеждой на улучшение ее состояния спросил Карпо, войдя в хату.
– Еще ноги дрожат, но значительно лучше. Что ты хотел?
– Надо бы Полину увидеть, сообщить ей, что по окончании работ по вспашке зяби пусть ждет сватов. Побегу к Полине может договоримся о дне, когда можно засылать сватов.
– Трошки подождал бы. Ты в работе, дядя тоже может быть, я окончательно встану с постели.
– Я только скажу, чтобы ждали сватов.
– Ладно, иди – согласилась мать.
Встреча не назначалась, поэтому Карпо постоял на их любимом месте, не дождавшись Полину, направился к дому Полозовых. Знакомый плетень из молодых веток вербы, запертая калитка. Все как обычно, но в окнах не светится огонь лампы. «Что случилось? Еще не поздно, чтобы ложиться спать, – терялся в догадках он, – может, стали экономить керосин? Трудная зима ожидается».
Карпо потоптался у калитки, хотел постучать, но не решился. « Вдруг уже спят. Завтра, пораньше приду».
Прошло три беспокойных ночи с тех пор, как состоялась встреча Полины и Сабитова. Чтобы избежать прихода гостей, Полозовы ложились рано, едва спустятся сумерки. Евдокия, подойдя к окну, увидела стоящего у калитки Карпо. Чтобы его случайно не увидела дочь, она ушла в другую комнату и позвала к себе Полину и некоторое время занимала ее расспросами об Андрее, иногда даже нахваливала его. Разошлись с разными мыслями, но об одном.
Полина часто просыпалась, подолгу лежала, глядя в потолок. Память возвращала ее к встрече с Сабитовым. Она пыталась думать о Карпо, но он не задерживался в ее голове. Все время всплывали слова: «Разве ты не достойна, в карете барыней ездить!? Какая из меня барыня! – хихикнула она над собой, но с удовольствием представила, как исказится лицо Дашки: «Она от зависти уродиной станет», – мстительно прошептала Полина. Другой голосок будто издали напомнил: «А может, обрадуется, Карпо ей достанется. Вдруг Дашка правду сказала, что он действительно был с ней». Последняя мысль не бросила ее в ярость ревности, а чуть кольнула ее душу и отступила под натиском других неизведанных ощущений. Она еще как-то пыталась отбиться от навязчивых думок, но потом объяснила себе: «Что плохого, если я в мечтах немного побуду богатой барыней».