Привести в исполнение
Шрифт:
– Какой тебе совет? Разве ты когда-либо их слушал? Я куплю твой скот по высокой цене и дам сверху, а ты должен всем говорить, что продал за меньшую цену, так как дождей не будет, потому траву ждать не приходится.
– Это было раньше. Теперь совет устанавливает цену, ниже которой продавать нельзя.
– Что будешь делать со скотом, если я не куплю его у тебя?
– В Астрахани появились люди, которые все заберут.
– Поживем, увидим, чья возьмет, – скрывая беспокойство, сказал Сабитов.
– У меня ты купишь обязательно. Ты приехал по более важному делу, а я должен в нем тебе помочь.
– От тебя не скроешь. Ты что шаман? – Сабитов огляделся. – Услышать нас могут?
– Нет.
– Ты уверен?
– Да!
– Мне нужны два человека, умеющие делать всякую рабату. Тебя не обижу.
– А их?
– Им не должно повезти, зачем нам хвост. Хотя – это дело твое. Деньги за роботу передашь им ты, от меня они получат только задаток.
– Но…
– Никто не должен знать, куда и зачем они уехали, – Сабитов бросил пачку ассигнаций, – здесь за все. Много, тебе хватит на несколько лет жить не работая.
В полумраке юрты, глаза Санджика алчно блеснули.
– К закату солнца третьего дня жди людей у брода реки.
– Как я их узнаю?
– Одного из них зовут Бадьма.
В течение трех дней Григорий проехал по многим стойбищам, но все больше убеждался в том, что у него появились сильные соперники, которые работают по-другому. Не исключено, что эти люди связаны с властью и цену дают большую только поначалу, чтобы привлечь людей, затем все станет на свои места, но потерь не избежать.
Сабитов все глубже погружался в свои невеселые мысли: «Как получается? Думал, буду иметь барыши, а оказалось, много не досчитаюсь. Забот не убавляется, а прибавляется. Но мы еще посмотрим, кому улыбнется успех! Они люди новые, а я знаю здесь все и всех. Но работать надо по-новому. Эх, помощника-наследника бы мне побойчее, жена как в воду опущенная. Нанять приказчика? Но они все воры. Одна надежда на Полину. Права жена, ничего между пальцев у нее не проскочит. Все помехи надо убрать с пути. Началась война за прибыль, а на войне, как на войне, все средства хороши».
На условленное место Григорий приехал раньше назначенного времени, чтобы осмотреться и исключить всякого рода неожиданности. Из-за пригорка он долго наблюдал за местностью, но ничего подозрительного не заметил.
Солнце скатывалось к горизонту, тени удлинились до неузнаваемости. Из лесочка, который прижимался к руслу реки, отделились два всадника и рысью направились к нему.
Григорий нащупал рукоять нагана, проверил, не зацепится ли он за одежду, если придется стрелять. В последний момент, в голову закралась неуверенная предостерегающая мысль: «Может остановиться пока не поздно?» – но усилием воли он подавил ее. Холодная сталь нагана придала уверенности в начатом деле.
– Ты Гришка? – на чистом русском языке спросил один из калмыков.
– Да, я. Что надо?
– Санджик прислал нас к тебе, сказал, что работа имеется.
– Кто из вас Бадьма?
– Это я, хозяин, – один из калмыков приподнял руку с плетью.
– Работа есть, но что вы можете делать?
– Все умеем, только деньги плати. Чем грязнее работа, тем дороже.
– Не обижу.
– Говори! Что надо?
Григория опять клюнула в душу неуверенность, но решение уже принято.
– Убрать с моей дороги одного человека, сможете?
– Мы же сказали: «Плати деньги».
– Сначала условия. Мальчишку надо убирать за пределами села. Он должен исчезнуть навсегда. Его не должны найти даже мертвым. Скоро он будет пахать зябь, там его и подкараульте.
– Как мы его узнаем?
– Я укажу его делянку и опишу его облик и внешность его лошади.
– Когда это будет?
– Пока доедем до делянки, стемнеет. Я все вам покажу, только не ошибитесь.
– Не волнуйся, мы люди степи, не ошибемся.
Главное не скупись, похоже, он сильно тебе мешает.
По цене столковались быстро, по величине задатка возникли разногласия, но они оказались разрешимыми.
Шаманы оказались правы. Похолодало, третий день будто сквозь сито небо сеет мелкий дождь. Сегодня воскресенье. Селяне поглядывают на низкие тучи: «Как идти к церкви по такой грязи. Отмолим в следующее воскресенье», – решают многие из них.
Сегодня на службе немного прихожан, в основном истосковавшаяся за время работ в поле по общению молодежь, да старушки, живущие рядом с церковью.
Мать Карпо почувствовала себя плохо. Ей не хватало воздуха, она жаловалась на боль в груди.
– Иди, сынок, иди, я чувствую себя лучше, – слабым голосом говорила она.
– Нет, мамо, я останусь дома. Не уговаривай меня. Может бабку-знахарку покликать?
– Отлежусь, устала я очень. Жениться тебе надо, сынок, Полина хорошей хозяйкой станет, я ей во всем буду помогать.
– Мамо, попросим дядю Трофима быть моим сватом?
– Конечно, сынок, как только встану на ноги пойдем к нему, он не откажет.
Они еще долго прикидывали, чего и сколько надо продать, чтобы сыграть хотя бы маленькую свадьбу.
Служба в церкви подошла концу, когда тучи приподнялись над селом, проглянуло солнце.
Люди, выходя из церкви, радостно поглядывали на небо. Молодежь слеталась в стайки. Девушки воодушевленно плели разговоры. Парни похотливо поглядывали на девиц, иногда громко смеялись.
Полина смотрела по сторонам, но Карпо не было. Сердце учащенно забилось: «Не случилось бы чего. Он должен обязательно прийти». К ней подошла первая красавица села Дашка, по прозвищу Пятихатка, давняя вздыхательница по Карпо: