Привет, а я тут выбрал тебя
Шрифт:
– Что делать будем? – спросил он после того, как они молча стояли несколько секунд, пристально разглядывая друг друга.
– Гулять и наслаждаться вечером. Выпить что-то хочешь?
– Да, – Артем с готовностью подался вперед.
– Пойдем, я знаю одно место.
Василиса уверенно двинулась сквозь толпу, таща за собой Артёма, неосознанно вцепившегося в её руку, чтобы не потеряться. Пройдя мимо носящихся туда-сюда скейтеров, они сошли с площади, так и не подойдя к фонтану, и свернули в соседний переулок.
– Прошу, – сказал
Пятницкий, уже было собравшийся ворчать насчёт того, куда его увели, залетел внутрь небольшого магазинчика с горящими глазами. Там было не так уж много людей, а полки всё ещё пестрели разнообразием товара. Видимо, сказывалось наличие более крупных и известных заведений по соседству. Скромно протолкнувшись между тел к одному из холодильников, и вытащив оттуда банку пива, Пятницкий повернулся к Василисе, молча спрашивая, готова ли она выходить.
– Да, Тём, с тобой на охоту не пойдёшь, – прыснула девушка, закатывая глаза на нехитрый улов.
– А что не так-то?
Василиса элегантно проскользнула к холодильникам и вытащила ещё одну банку, такую же, как выбрал Артём, и две другие для себя.
– А что не по три, раз смелая такая? – беззлобно осведомился парень, благодарный за заботу, но шуточно оскорбленный тем, что его качества добытчика принизили.
– А это уже наглость будет, людям другим оставить нужно. Умей видеть грань.
Артём фыркнул, но пиво принял.
***
Город гудел колонками магнитол, сигналами машин и криками прохожих. Артём с Василисой болтали обо всём на свете, пока расслабленно шли по улочкам, таким знакомым за долгие годы проживания, но изменённых до неузнаваемости лёгкой рукой приближающегося конца света. Артём постоянно крутил головой, издавая возгласы удивления, восхищения, а иногда и настоящего ужаса, от окружающих его картин. Стены, украшенные граффити, хлипкие балкончики, непонятно как успевшие вырасти на месте окон, и уже вмещающие в себе поддатых и накуренных людей. Кое-где попадались неприятные инсталляции – в одном из переулков на всех фонарных столбах висели мёртвые тела, уже облюбованные воронами. Там были и старики, и дети, в ярких, облитых краской одеждах, с выклеванными глазами и переломанными шеями. Завидев такое народное творчество, Василиса благоразумно бросила, что им точно не сюда, и, развернувшись, потянула за собой опешившего Артёма.
Они отошли от злополучного переулка настолько, что его уже не было видно, и оказались у края моста, возвышающегося над рекой. Спустившись вниз, к зелёному, поросшему травой берегу, Артём обессиленно опустился на землю, припав спиной к какому-то валуну. Василиса опустилась рядом, успокаивающе поглаживая парня по плечу. По бледному, потерявшему краски лицу, было видно, что его мутит.
– Всё хорошо, Тём?
– Да. То есть нет. То есть, в смысле, там люди были мёртвые. Я видел в интернете, что такое происходит, потому что, ну, полиции нет, и скоро все и так умрут и всё такое, но увидеть это вживую…
– Ты первый раз за эти дни вышел в город, да?
– Да. А что, так заметно?
– Заметно. Ходишь по улицам, поражаешься всему, словно щенок на первой прогулке, – улыбнулась Вася, щёлкая его по носу. Артём не привык к такой тактильности, но с девушкой отчего-то было легко и спокойно, как со старой подругой, и даже постоянные касания, на которые сама она, похоже, не обращала внимания, дискомфорта не вызывали.
– А ты почему так к этому относишься, будто ничего не удивляет?
– Да удивляет конечно, но для меня это не неожиданность. Это как с людьми, которых давно не видел. Сразу видишь все отличия в росте, весе, причёске и даже стиле одежды. Но когда видишь этого человека каждый день, то даже не понимаешь, насколько он изменился.
– И ты видела город со вчера?
– Ну не прям всё конечно, сначала я потратила время, чтобы разобраться с делами. А потом вечером просто выехала в город и прокатала по улицам всю ночь. Я даже не заметила, как прошло время. Я видела, как всё это возводится, рисуется, разбивается, как город изменяется, срывая с себя уродливые вывески уже ненужных магазинов, и заменяя их на новые, не менее уродливые плакаты и ультрафиолетовые лампы. Я даже таксовала.
– Ты? Мажорка таксовала? Серьёзно? – воскликнул Артём, недоверчиво вскинув брови.
– Во-первых, не называй меня так, – Василиса нахмурилась и Артём тут же вскинул руки и принял виноватый вид. – А во-вторых, да. Тогда транспорт вообще никакой не ходил, а народу высыпало немало. Ну оно и понятно: конец света объявили, что дома-то сидеть, – на эту фразу Артём фыркнул, вспомнив, как просто лежал в это время на диване. – Ну они голосовали, чтоб их кто-то подвёз, а мне что, у меня тоже конец света, я тоже потерянная и не понимаю, что делать с этим ничтожным остатком времени. Так и прокаталась всю ночь, подбирая незнакомцев, слушая их истории, и наблюдая за тем, как всё меняется буквально на глазах.
– А не страшно было? Ну, вдруг маньяк какой подсядет.
– Я тогда об этом как-то и не думала. Понятно, что тех, кто неприятно или опасно выглядел не подвозила, но понимания, что может произойти что-то плохое, не было. Я в принципе давно отвыкла бояться таких ситуаций, – Василиса чуть замялась вспоминая. – Потом под утро уже услышала крики в переулке, там несколько человек напали на женщину. Рядом лежал её муж или парень, я уж там не знаю. Это было так… уродливо. Я постояла секунд десять наверное, тупо светя на них фарами, а им просто было весело. Махали мне, чтоб я выходила и присоединялась к ним.
– А ты… что? – Артём затаил дыхание, опасаясь услышать ответ.
– А я развернулась и уехала, – с некоторой долей сожаления ответила Вася.
– Даже не попыталась ей помочь? Я не осуждаю, я бы сам, наверное, не решился, против нескольких человек. Да что я вру. Я бы зассал и убежал.
– Да дело было даже не в этом как будто, – Вася задумчиво жевала губу.
– А в чём?
– Мне просто казалось, что это не моё дело.
Некоторое время после этого непростого признания они сидели в мрачной тишине, разбавленной мирным журчанием воды в реке и стрекотом птиц.