Привет, Америка!
Шрифт:
Хотя следов экспедиции Флеминга обнаружено не было, Уэйн не терял уверенности в том, что они все же найдут Эльдорадо, о котором он так долго мечтал – не город из золота в буквальном смысле, занимающий мысли Макнэра, а образ Соединенных Штатов, бережно сохранившийся на страницах журналов «Тайм» и «Лук». Должно же все это до сих пор существовать!.. Резиновые шины повозки врезались в мягкий песок. Движение – вот вся суть Америки, в движении заключается ее энергия, ее вера в саму себя. Уэйн окинул взглядом пересохшие земли Нью-Джерси; он не сомневался, что сумеет обуздать эту дикую местность. Однажды ее снова будет ждать расцвет.
Штайнер
– Орловский, можете позвать Штайнера? Опять он ведет свою собственную экспедицию… – Доктор Риччи слез с лошади и начал расставлять сейсмографические треноги и счетчики излучения, чтобы сделать очередной пятимильный замер. Анна Саммерс тем временем отстегивала радиоприемник, настроенный на детектор гамма-излучения на крыше небоскреба Пан-Ам-билдинг на Манхэттене. Уэйн в компании одного юного матроса совершил героический подъем по бесконечной лестнице к вертолетной площадке: там они установили передатчик, а в награду за свои усилия насладились захватывающим дух видом американской пустыни, протянувшейся до самых Аппалачей.
Риччи, стряхивающий песок с элегантной кожаной куртки, как всегда казался уставшим и раздражительным – местная природа не особо его очаровала. Анна же, как с радостью заметил Уэйн, напротив, выглядела невозмутимой и с деловым видом занималась настройкой радиоприемника. Через три дня после прибытия в Нью-Йорк она вдруг вытащила шпильку из пучка волос, и по ее спине заструились длинные светлые волосы. В глазах Уэйна с такой белой копной волос Анна Саммерс походила на вдову, неустанно бродящую по пустыне в поисках молодого супруга.
Опустив головы, лошади тяжело брели по песку, то и дело вздрагивая при виде кактусов, которыми была усыпана земля к востоку от шоссе. Животных нельзя было упускать из виду ни на минуту, и экспедиции явно не хватало рабочих рук. Орловский взял с собой неохотно согласившихся моряков, однако не прошло и часа в пути из Нью-Йорка, как те сбежали, скрывшись где-то среди машин и грузовиков в сухом русле Гудзона. Конечно, эти двое предпочли бы остаться на Манхэттене с остальными членами экипажа «Аполлона», занимаясь ремонтом корабля днем и разгуливая по пустым барам ночью. В городе можно было рыскать по брошенным квартирам в поисках необычных одежд и граммофонов, за которые потом в Европе дадут кучу денег.
Уэйн предполагал, что его-то уж точно оставят на судне, учитывая настойчивое желание Штайнера отправиться в путь вместе с группой – главным вместо себя он назначил Макнэра. Однако после дезертирства двоих моряков недовольный Риччи прискакал обратно к «Аполлону» за Уэйном, которому поручили следить за повозкой с запасами. К счастью, мулы слушались Уэйна; правда, сколько ни хлестал он их по бокам запылившимися поводьями, они все равно отставали от основной группы. Поверхность шестиполосного шоссе усеяли гниющие чемоданы и баулы, но по направлению на юг дорога была более-менее свободной,
Чтобы успокоить себя, Уэйн прислушивался к плеску и шороху в металлических цистернах, что лежали в повозке. Никто его не бросит, всем нужны запасы, а Уэйн везет тысячу галлонов воды в стальных бочонках и еще дистилляционный аппарат, с помощью которого воду можно будет добыть из любого соляного озера или ручья по дороге. В крайнем случае экспедиция двинется к морю и будет ждать прибытия «Аполлона» на пляже, используя сплавной лесоматериал и сухие водоросли в качестве топлива для дистиллятора. Без Уэйна им не обойтись. А вот если он вдруг решит скрыться, группа точно попадет в затруднительное положение.
– Профессор Саммерс! Не присоединитесь? Доктор Риччи!
С виновато-хмурым видом Уэйн привстал. Неужто Штайнер прочитал его мысли? Капитан остановился в тени путевого указателя, до высоты которого не дорос даже гигантский кактус по соседству. Двое ученых как раз сложили оборудование и вернулись в седло. На голове Штайнера по-прежнему была морская фуражка, но лицо под узким козырьком приобрело бесстрастный и одновременно напряженный вид, как у одинокого шерифа или стрелка с Дикого Запада. «Правда, Уайетт Эрп [1] не носил очки…» – пришла дурацкая мысль в голову Уэйна.
1
Уайетт Эрп (1848–1929) – охотник, картежник и страж закона, получивший известность благодаря вестернам с основанным на его личности героем.
– Сюда, Уэйн. Не надо делать вид, что тебя бросили. Орловский!
– Капитан, я вам не галерный раб. – Вспотевший Орловский пришпорил свою лошадь и преодолел последние метры легким галопом. Если Штайнер походил на Дон Кихота, то глава экспедиции в промокшем от пота сером повседневном костюме, с его коротенькими ножками и пухлой грудью, отлично годился на роль Санчо Пансы.
– Трентон… Уилмингтон… Атлантик-сити… – Орловский читал надписи на указателе, вытирая лицо шелковым платком – десятки таких он спокойно вынес из магазина на Пятой авеню. – Жаль, этих знаков еще не было при отцах-основателях – как знать, может, они бы резко развернулись и пошли обратно… Позвольте напомнить, капитан, что экспедицией руковожу я, а вы лишь помогаете нам с навигацией.
– И отвечаете за лошадей, – добавил Риччи, ерзая в седле. – Что за увечную вы мне подобрали? Она уже хромает.
Штайнер повернулся к ним лицом, не сходя со своей крепкой черной кобылы, и глубокомысленно кивнул физику.
– Скорее, доктор, у вас увечный зад. Стоит попробовать ехать боком, как в дамском седле.
Орловский прервал их спор, и Штайнер, развернувшись в облаке пыли, помчал вперед. У Уэйна вдруг появилось дурное предчувствие: однажды капитан вот так ускачет и оставит всех умирать. Наверняка именно это он и замышляет, хотя сам еще не до конца осознал, что остальные лишь везут его багаж… Уэйн хлестнул мулов, пытаясь догнать Анну Саммерс, но она сильно оторвалась, не желая слушать мужские пререкания.