Привет из ада
Шрифт:
Давно тому назад, незнамо сколько Гусаров сам, без принуждения и угроз, совершил высоконравственный поступок с далеко идущими последствиями.
Некоторое время он очень гордился тем, что сделал. Но если бы, к примеру, он знал о последствиях, возможно тогда и не пошел на поводу благородных порывов. Послал бы их к чертовой матери и дело с концом. Хотя, кто его знает, что там ждет за горизонтом?
Как-то обратился к нему паренек с вопросом, где ему покурить табачку без фильтра?
Алексей, добрая душа взял его за руку, да и отвел на это место. По дороге на капище, рассказал
Считаясь старожилом пункта подготовки, Гусарову были знакомы не только места для курения, но и места расположения сортиров. А в связи с тем, что он не входил в число избранных и по ночам умел бодрствовать, ему была доверена честь по руководству вновь прибываемым пополнением с целью их прямого участия в чистке и уборке этих сортиров. При необходимости, кроме этих полезных чудес фекально-астральной мысли мог показать и много рассказать чего другого.
Паренек забыл и про сигареты, и про свои понты сразу проникся к нему доверием. Вспомнил, миляга, кто его в пресс-хате спас от беспредельщиков. Называл его красивым русским именем "Слышь, братан…". Ходил повсюду за ним а узнав что в хоромах, где тот обосновался, имеется свободное койко-место, вообще от радости затрясся и перетянул туда свой нехитрый скарб — зубную щетку и выданный черный комбез.
Кто-то из великих ошибся, назвав подопечного Алексея Николаем Багартом. Из-за присущей скромности, приходиться умалчивать, что сам Гусаров и есть — заостренный остряк на всю ширину скальпеля. Однако, преступлением против нравственности это не является, поэтому и сдавленного крика отчаяния, переходящего в стон задушенного вы от него не услышите.
Исходя из тюремных университетов, где они познакомились, Алексею пришлось стать для Рысака отцом родным, а иногда и матерью, строгой, но справедливой.
Будучи матерью, он помог ему без особых потерь влиться в простую жизнь диверсанта. Со всеми присущими ей атрибутами укладом, а главное жесткой дисциплиной и чинопочитанием. Это простецкое "Слышь, братан" пришлось мгновенно забыть. Помогла в этом угроза чистить сортиры. Как не крути, а воровские привычки даже на бешеных армейских сквозняках быстро не выветриваются.
Через пару дней настало время признаться самому себе, что таких ленивых, тупых и упрямых баранов Гусаров даже среди преподавателей юридического факультета не видел.
Как на него, на вульгарного невежу не наступили, не втоптали по макушку в землю, не уничтожили еще в зародыше? Было совершенно не понятно. Если рассудить по уму так киллер-заказ на Колюню и должен был стать главным событием человеколюбия и избавления прогрессивного человечества от угрозы. Угроза исходила просто оттого, что Коля находиться где-то рядом.
Возможно за науку, которой Гусаров щедро делился с вновь прибывшим упрямцем, тот проникся к нему особыми чувствами. Что повлекло для Алексея совсем не нужные последствия. Николай Багарт за щедро, а главное умело заваренным чифирем, поведал многие эпизоды из своей прошлой жизни. Даже
Грех и ересь, в которых он чистосердечно сознался, рассказывая о "благодати", снизошедшей на него из гебухи, не может не огорчать и вызывать чувство досады. И, тем не менее, отпускать прегрешения суждено было не Алексею. Зато чифирек сваренный по всем правилам и рецептурам на медленном огне и с хорошей дозой никотина был отменного качества.
У диверсантов имеются многочисленные способы избавления людей от накопленного и непосильного груза полученного во время движения по жизни. По большому счету тех, кого от этого избавляют об их согласии, никто и не спрашивает. Но здесь, вроде, как свой. Да и не наследил еще, но кандидат в покойники первостепенный.
Почему так неудачно легла карта?
Отныне Алексей является носителем чужих секретов. "Фак ю" их вместе с Багартом, Николаем и уж тем более Рысаком впридачу. Называть его всеми этими совершенно бесполезными именами он был еще не готов. Просто не привык.
Уж, не по гусаровскую ли душу, некий Иван Петрович начальник из ФСБ, направил Рысака в армию. Ну, не язык же армейских команд изучать между марш-бросками и стрельбой из позиции "полусогнувши колени"?
Какая цель?
Спросил напрямик. Рысак молчит и всячески старается уйти от ответа.
С целью разжалобить несет какую-то ахинею, по поводу детства своего босоногого, онанизмом заполненного. Всхлипывает.
Проявлять какие бы то ни было ответные чувств командиру категорически противопоказано. Ведь завтра в бой и если там с воспитанником случится беда, не один психолог не справиться с реабилитацией и восстановлением устойчивости психики.
Да, что говорить?
Наступит время. Когда-то же оно придет? И командир попросту не сможет эту уголовную морду "разделать под орех".
Привыкать к нему в качестве однополчанина-фронтовика никак нельзя. Остается необходимость двигаться вперед.
Кромвель сказал, другие как попугаи, из-за отсутствия собственных мыслей повторяют: "Дальше всех зайдет тот, кто не знает, куда идти". Алексей решил рискнуть и последовать по указанному маршруту.
Главной загадкой всех диверсантов была проблема, именуемая просто: как Рысаку, по какому такому блату удалось к ним пристроиться. Одна его приблатненная разболтанная походка чего стоит…
Остается большой тайной, как он смог выжить в тайге? О чем он любил так живописно рассказывать перед сном. Во время этого повествования не хотелось верить ни одному его слову. Так как в настоящей действительности, уже без того, чтобы он уссурийского тигра душил руками пробежит пару километров и подыхает… Элементарный подъем переворотом сделать не может. Даже не сарделькой на перекладине висит, а бурдюком с нечистотами, когда при каждом напряжении брюшного пресса, он оглушительно пукал и распространял вокруг просто убийственный запах, сваливающий с ног всех рядом стоящих.