Привет рогатому!
Шрифт:
«А ощущение стойкое, что все здесь родились в халатах»
«Вообще-то в рубашке и с золотой ложечкой в зубах», - ответил Темнейший.
«Мдя, а зубы случаем не акульи вставные, а?»
«Нет. Мои, - он кивнул на черта, оторопело смотрящего на нас, - заканчивай с мысленной пикировкой»
«А нечего ко мне в мысли лезть. Или слушай молча, или иди дальше»
– Да помолчи ты!
– сообщил рогатый вслух. Повернулся к черногривому, словно здесь и нет меня.
– Нужно решить, что делать дальше…
И замолчали.
Выходит, теперь у них начался мысленный обмен соображениями.
– Валить отсюда надо! Есть куда?
– А насколько валить собираешься? – рогатый, ухмыльнувшись, перестал меня не замечать. Хлопнул в ладоши, и в пространстве возникла трехмерная карта с множеством разноцветных пятен.
– До окончания срока, так, чтобы появились и сразу же на обряд. Но при этом, чтобы заскучать не успели.
– Аид подходит, - сообщил Люциус. – Нардо, переговори со старшей родственницей, у нее тише, чем в других провинциях.
– Это что, к чертовой бабушке? Или все же к чертовой матушке? – вопросы проигнорировали оба, вернувшись к мысленному диалогу.
Через минуту Нардо ответил на вопрос Темнейшества вслух:
– Нет.
– Для этого им через лешего пройти нужно.
– Да. – Согласившись с Темнейшеством, Нардо начал что-то искать на карте. – Мы договаривались с ним заранее, но сроки вышли. Я сообщу ему повторно.
– Что-то это ваше «пройти через лешего» звучит похабно. – Вклинилась я, оглядывая красивого черногривого.
– Он нас как пропускать будет?
– По одной или по две, в зависимости от настроения. – Улыбнулся черт и стал еще краше.
– Нет. Уважаемые, объясняйте нормально, что имеется в виду.
– Так мы и говорим, что он… - Люциус остановил Нардо на полуслове и продолжил сам.
– Леший просто выдает разрешение на обряд, задает важные вопросы и получает на них ответы.
– Ясно.
– А раз ясно иди спать, Галя, потом договорим.
– Но я…!
«Вжик!», «бумц!»
21.
И стою я уже в совсем иных апартаментах с возмущением. «Вжик» прозвучало потому, что меня перебросили. «Бумц» - потому что перебросили в непосредственную близость к окну. И я, узрев, что творится снаружи, лбом стукнулась в стекло.
– О, Господи! – я потерла ушибленный лоб, а затем и глаза.
В красной дали простирается огненное море, свинцовое небо ежесекундно пересекают вспышки молний, а острые пики рваных гор, вырываясь из огненных вод, утыкаются в ядерные тучи и, кажется, что вот-вот вниз обрушатся потоки нефти. И на фоне хаоса, бушующего внизу, под окном зеленеет классический сад с беседками в стиле поздней готики. Иными словами, тишь и благодать в сердце на обочине кровавого ужаса. От такого контраста в глазах зарябило. Поморгала, но садик не исчез, более того, в надвигающейся темноте в нем загорелись миниатюрные белые фонарики. И ухоженные клумбы со стрижеными кустами, розовые цветники и скульптурные, стремящиеся ввысь композиции приобрели мистические движущиеся тени.
Зажмурилась, прождала несколько мгновений, но видение сада и огненного моря вдали не растворилось.
– О, Боже, мамочки мои!
– Здесь не принято так выражаться. – Послышалось сзади. Медленно оборачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с женщиной чуть за шестьдесят, ухоженной и с достоинством держащей себя. Не смотря на то, что в черных волосах появилась проседь, отливающая золотом, таким кудрям позавидовала бы индустрия красоты. Мадам была в брючном красном костюме с фривольным белым шарфиком на груди.
– Где здесь?
– В Аиде, - улыбнулась дама, одобрительно оглядывая мой траурный наряд.
– Перед вами подземные чертоги Темного Повелителя. – Она указала вдаль куда-то за горизонт.
– А это, выходит, чертовы кулички? – обведя взглядом обширную залу с высоким потолком.
– Не совсем.
– А Вы кто? Чертова бабушка? Или чертова матушка?– задавать такие вопросы неэтично, и я это знаю. Знаю, но из-за шокового состояния задаю.
– Чертова бабушка, если говорить вашим языком. Меня зовут Рекоция Олдо. – Взяв меня под локоток, дама в прямом смысле слова вывела из залы.
– Я более полувека слежу за просторами провинции Шатро.
– Гаря Галина. Можно просто Галя.
Чертова бабушка кивнула и продолжила: - Вы три года ассистируете ведущей мероприятий и четыре дня существуете как жертвенница, по временным основам королевства Дарлогрии. – Добавила она.
– Обещали задержать на тридцать дней, но надеюсь, за хорошее поведение срок скосят.
– Это вряд ли. – Обнадежила чертова бабушка, продолжая вести меня черт знает куда. Запомнить в какой по счету коридор мы завернули, не удалось. Проходы и переходы сменялись один за другим, и их впечатляющее убранство ни запомнить, ни рассмотреть не удалось.
– Не пытайтесь запомнить коридоры, Вы все равно заплутаете, к тому же на каждом повороте будете вписываться в стены.
От ее слов я споткнулась и чуть не врезалась многострадальным лбом в дверной косяк. Благо, статная бабуся вовремя поддержала.
– Читаете мысли?
– Нет, предвижу ваши блуждания по моему воинственному дому. – Мы остановились возле резной деревянной двери с многочисленными металлическими вставками. Вставки отображали битву двух войск верхнего и нижнего царства. Судя по количеству бездыханных тел за войсками, они несли равнозначные потери.
– Ваш дом или вы не любите посторонних? Людей, в частности?
– У моего дома характер чертов, то есть характер мужа. А он был против гостей, полагая, что нечего зря тратиться на угощение.
– Переселение души в дом? – улыбнулась я, на что получила утвердительный кивок, и чуть было опять не шлепнулась из-за загнувшейся вверх половицы. – Но, как я поняла, мы здесь до окончания срока, а это почти месяц. Не лучше ли было поселить нас где-то в менее враждебно настроенном месте.
– Что Вы, Галина! В нашем мире дни, прошедшие в Дарлогрии, заменяют часы. Здесь время течет иначе. – На мой удивленный взгляд пояснила, - Вы здесь всего лишь на двадцать шесть часов. Это чуть более двух суток Аида, не успеете и глазом моргнуть, как вернетесь.