Привидения. Столпы общества. Строитель Сольнес
Шрифт:
Освальд (останавливаясь перед ней). А скажи мне, мама, в самом ли деле для тебя такое большое счастье видеть меня здесь?
Фру Алвинг. Счастье ли это для меня!
Освальд (комкая газету). Мне кажется, тебе должно быть почти что безразлично, есть ли я, нет ли меня на свете.
Фру Алвинг. И у тебя хватает духу сказать это матери, Освальд?
Освальд. Но жила же ты отлично без
Фру Алвинг. Да, жила, это правда.
Молчание. Сумерки медленно сгущаются. Освальд ходит по комнате. Сигару он положил.
Освальд (останавливаясь перед матерью). Мама, можно мне присесть к тебе на диванчик?
Фру Алвинг (давая ему место возле себя). Присаживайся, присаживайся, мой милый мальчик.
Освальд (садясь). Мне надо сказать тебе кое-что, мама.
Фру Алвинг (напряженно). Ну? Ну?
Освальд (вперив взор в пространство). Не под силу мне дольше выносить эту тяжесть.
Фру Алвинг. Да что же? Что с тобой?
Освальд (по-прежнему). Я никак не мог решиться написать тебе об этом, а когда вернулся…
Фру Алвинг (хватая его за руку). Освальд, в чем дело?
Освальд. И вчера и сегодня я всячески старался отогнать от себя эти мысли, махнуть на все рукой. Нет, не тут-то было.
Фру Алвинг (вставая). Теперь ты должен высказаться, Освальд!
Освальд (снова привлекает ее к себе на диван). Нет, сиди, сиди, и я попытаюсь сказать тебе… Я все жаловался на усталость с дороги…
Фру Алвинг. Ну да. Так что же?
Освальд. Но это не то. Не простая усталость.
Фру Алвинг (готова вскочить). Не болен же ты, Освальд!
Освальд (опять привлекая ее к себе). Сиди, мама, – и отнесись к этому спокойно. Я не болен – по-настоящему. Не в том смысле, как это вообще понимают. (Заламывая руки над головой.) Мама, я надломлен, разбит духовно… Мне больше не работать, мама, никогда! (Закрыв лицо руками, порывисто опускает голову на колени матери и рыдает.)
Фру Алвинг (бледная, дрожащая). Освальд! Взгляни на меня. Нет, нет, это неправда.
Освальд (глядит на нее в полном отчаянии). Никогда не быть в состоянии работать! Никогда… никогда… Быть живым мертвецом!
Фру Алвинг. Несчастный мой мальчик! Откуда же этот ужас?
Освальд (снова садится, выпрямляясь). Вот это-то и непостижимо. Я никогда не предавался никаким излишествам. Ни в каком смысле. Ты не думай, мама. Никогда этого я не делал.
Фру Алвинг. Я и не думаю, Освальд.
Освальд. И все-таки надо мной разразилось такое ужасное несчастье.
Фру Алвинг. Но это пройдет, мой дорогой, милый мальчик. Это простое переутомление и ничего больше. Поверь мне.
Освальд (удрученно). И я так думал вначале. Но это не то.
Фру Алвинг. Расскажи же мне все по порядку, все, все.
Освальд. Я и хочу.
Фру Алвинг. Когда ты начал это замечать?
Освальд. После того, как я последний раз побывал дома и опять вернулся в Париж. Началось с ужаснейших головных болей, особенно в затылке. Мне как будто надевали на голову узкий железный обруч и завинчивали его на затылке.
Фру Алвинг. А затем?
Освальд. Сначала я думал, что это обыкновенные головные боли, которыми я так мучился в переходном возрасте.
Фру Алвинг. Да, да…
Освальд. Но скоро заметил, что это не то. Я больше не мог работать. Я собирался начать новую большую картину, но все мои способности как будто изменили мне, все силы иссякли, я не мог сосредоточить своих мыслей… все у меня путалось в голове… мешалось. О, это было ужасное состояние! Наконец я послал за доктором – и от него узнал, в чем дело.
Фру Алвинг. То есть?
Освальд. Это был один из лучших тамошних докторов. Мне пришлось подробно рассказать ему, что я чувствовал и ощущал, а он затем задал мне целый ряд вопросов, которые сначала показались мне совершенно не идущими к делу. Я не понимал, куда он гнет…
Фру Алвинг. Ну?
Освальд. Наконец он изрек: вы уже родились с червоточиной в сердцевине. Он именно так и выразился: «vermoulu» [7] .
Фру Алвинг (напряженно). Что же он хотел сказать этим?
Освальд. Я тоже не понял и попросил высказаться яснее. И тогда этот старый циник сказал… (Сжимая кулаки.) О!..
Фру Алвинг. Что он сказал?
7
Источенный червями (фр.).