Шрифт:
ПРИВИВКА ДОБРА
Все хотят добра. Не отдавайте его.
(с)Станислав Ежи Лец.
Питер бесшумно, но быстро шел по едва заметной тропинке, зажатой со всех сторон плотной зеленой стеной, не видя никого и в то же время зная, что две дюжины вооруженных людей скользят сквозь враждебную чащу справа и слева, впереди и позади него.
Сельва молчала, чувствуя чужаков. Сейчас в чаще не было слышно даже птиц. Огромные стволы деревьев, покрытые шершавой темной корой, иногда перегораживали топкую тропку, часто
Питеру вспомнился ангар - темное помещение воняющие смертью в котором аккуратным рядком лежали тела обмотанные блестящей фольгой. Сердце сбилось с ритма, тоненькое белое запястье со следами ожогов снова встало перед глазами. Хрупкая рука, которую он любил целовать, чувствуя губами тихое биение пульса.
– -Они умирали трудно?
– свой голос, задающий этот вопрос, он слышал будто со стороны. Тогда.
А вот ответ женщины-медика с посеревшим от усталости или пыли лицом, он слышал четко, даже теперь, после всего:
– -Они ждали смерть, как избавления.
Сейчас Питер намного лучше понял смысл этой фразы. Сейчас. А тогда...
Чаща внезапно расступилась и на залитой солнечными лучами поляне Питер увидел проводника из местных, замершего, словно хорошо обученная собака почуявшая дичь.
"Не стоит оскорблять псов, псы не охотятся за деньги", - поправил Питер себя, подходя к невысокому проводнику в потрепанном камуфляже.
Тот молча дотронулся указательным пальцем с грязными обломанными ногтями до кончика своего приплюснутого, едва заметного, коричневого носа и улыбнулся Питеру. Офицер втянул воздух - явственно пахнуло дымом... Капитан Питер Редуайт коснулся пальцем правого уха, и рядом, словно из воздуха, материализовалась фигура одного из разведчиков. Из-под мохнатой камуфляжной маски азартно блестели глаза.
"Кто-то из молодых", - капитан жестом показал на проводника и сделал шаг вправо.
Разведчик кивнул, тоже шагнул направо и снова исчез в густой дурманно пахнущей траве. На этот раз Питер шел за ним след в след, растяжек здесь быть не должно, но в сельве часто происходит то, чего быть не может. Жесткие стебли хлестали по лицу, опутывали ноги, неслышно ломались под тяжелыми джамп-бутсами. Так они крались еще минут пять - и вдруг втянувшийся в ритм движения Питер едва не ткнулся носов в широкую спину. Парень левой рукой придерживал высокие желтые стебли, а правую предостерегающе вытянул назад. Из-за занавеса раздвинутой травы была видна просторная поляна, по которой в причудливом беспорядке были разбросаны круглые глиняные хижины с высокими конусами крытых тростником крыш.
Питер сверился с картой. Похоже, деревня была той самой: "нуждающейся в гуманитарной помощи". Той самой, где умирала Джул. Наивная девчонка любящая весь мир и заплатившая за желание помочь своей жизнью. Он глянул на циферблат часов.
Полдень. Жаркий полдень, вернее "мертвый час", как называли это время аборигены здешних, проклятых даже местными демонами, болот. Деревня словно вымерла.
Рядом с одной из хижин, у входа, завешанного грязного циновкой, тлели угли. Дым низко стлался по земле и тянулся к зарослям. Тощая пятнистая собачонка, вывалив лиловый язык, лениво подошла к деревянной ступке, обнюхала ее, подняла ногу и выпустив дежурную струйку,
Питер прикоснулся к плечу разведчика, словно для того, чтобы удостовериться - здесь ли он, потом сложил ладони рупором и прокричал петухом.
В тот же миг из глухой, сонной сельвы к безмолвным хижинам метнулись пятнистые фигуры. Их автоматы были закинуты за спины, а в руках блестели длинные и тонкие ножи. Они бесшумно проскользнули к хижинам, тонко взвизгнул, умирая, пес, а потом Питер услышал приглушенный шум борьбы, короткие стоны, сдавленные, полные предсмертного ужаса вскрики. Его люди умели делать свою работу. И им было за кого мстить.
Капитан поднялся во весь рост, кивнул разведчику, чтобы тот держался рядом с ним, и решительно вышел из зарослей, настороженно остановился на краю поляны, вглядываясь в сторону хижин. Там еще шла "прополка ананасов", как привык он называть свою работу. Свой автомат он все равно держал наготове. "Ананасы" - "мирное население" этих джунглей отличались редкой живучестью. Питер обошел истекающий кровью трупик несчастной пятнистой шавки.
"Невинная жертва", - отметил капитан и присел на краешек ступы.
Вскоре его люди начали выходить из хижин. Они вырывали пучки желтого, сухого тростника и деловито вытирали свои ножи. Один из них приблизился к Редуайту, стал в почтительном отдалении, ожидая, когда командир выйдет из задумчивости. Это был высокий человек с маленькими быстрыми глазками и широким приплюснутым носом, выдававшим в своем владельце любителя бокса. Рукава десантной куртки закатаны по локоть, автомат он небрежно держал за ствол. На груди висел талисман - высохшая лапка макаки.
– -Капитан, - долговязый верзила, чей комбез был изрядно забрызган бурым, протянул ему что-то темное.
Питер подставил ладонь, теплый кусочек плоти блеснул знакомой сережкой - серебряный колокольчик на тоненькой цепочке. Его подарок Джул на годовщину их первой ночи.
– -Спасибо, Расмус, значит мы не ошиблись, - тихо поблагодарил Питер, убирая ухо "ананаса" в карман.
Кто-то рядом тяжело вздохнул. Питер посмотрел на молодого разведчика, тот, сдернув маску, держал ладонь возле рта, лицо паренька побледнело. Редуайт с интересом наблюдал за ним. Парень с трудом сглотнул и, широко раскрыв рот, втянул воздух в себя.
– -Когда-то мне тоже было противно, взблевнуть хотелось, - спокойно заметил Питер, не сводя с парня взгляда.
– Но на войне нет выбора, солдат! Они убивали нас, если бы мы не уничтожили их, они бы продолжили убивать. Сорняки надо полоть, - хмыкнул капитан. И распорядился:
– -Проводника ко мне.
Впрочем, тот уже спешил к Питеру, сверкая белозубой улыбкой.
Питер протянул ему пластиковую карту:
– -Держи, заработал, - сказал он, криво улыбнувшись.
Внезапно из зарослей травы вырвался огненный смерч и, ударив проводника в бедро, сбил того с ног. Второй смерч пронесся над головой бросившегося на землю Питера и разнес грудь молодого разведчика. Питер грохнулся на землю, тут же ловко, по-кошачьи, перевернулся на бок, одновременно вскидывая автомат. Он видел, как заросли медленно раздвигаются, а из желтой травы выглядывает толстый ствол пулемета, над которым хищно скалится черная рожа с узнаваемым хвостом из жестких, курчавых волос на макушке. Рядом кто-то орет: