Приворот для босса

Старр Матильда

А через полчаса я уселась в такси, сунув водителю под нос листок с нацарапанным в спешке адресом.

– Окраина, частный сектор, – уныло прокомментировал тот, пожевав столь же уныло стекающие вокруг скорбного рта усы.

Вздохнул и рванул с места.

Ну вот, правильно и сделала, что вызвала такси. Нет, я, конечно, не миллионер, и не пользуюсь постоянно услугами наемных машин, но сегодня… Меня и так трясло словно в лихорадке от собственной храбрости (или глупости?!), чтоб еще ломать голову, как добираться неизвестно куда в первый раз. Теперь это проблема таксиста. Для меня, городской жительницы без всяких дач и фазенд, сама поездка на окраину, в частный сектор с покосившимися домиками, ветхими заборами и лаем собак – почти как вылазка

в тайгу с палаткой. Правда, там я тоже не бывала. Но по телевизору видела. И ужасалась.

Всю дорогу я была очень занята. Несколько раз мысленно проговорила все, что скажу ведьме, обгрызла лак с трех ногтей, в панике дважды порывалась все отменить и повернуть обратно. В себя пришла только тогда, когда машина запрыгала по убитой напрочь проселочной дороге, виляя задом, как разбитная разведенка. Проскакав так минут пятнадцать между деревянными домами различной степени ухоженности, она чихнула и остановилась.

– Приехали. Вам туда, – сказал водитель и ткнул пальцем через дорогу, в старый покосившийся дом, притаившийся в гуще растрепанных деревьев. Получив деньги, с надеждой спросил: – Подождать?

Видимо, не очень хотел возвращаться порожняком. А я не очень хотела оставаться. Нет уж. Лучше сжечь все мосты. Я решительно покачала головой и выбралась из машины.

Говорят, на окраине свежий воздух – ни смога, ни дыма, ни лишнего шума. Так вот, правду говорят. А еще воздух не просто свежий. Он густой, тягучий и вкусный, м-м-м… Я с наслаждением принюхалась. Пахло скошенной травой, молоком и пекущимся хлебом. А еще какими-то цветами. Я с любопытством огляделась, разыскивая источник аромата. Сзади стоял маленький домик, утопающий в буйно цветущих кустах, дальше еще один, с аккуратно расчерченными грядками, и еще один, и еще… Вдалеке звенел детский смех, лаяла собака. Ей лениво отвечала другая, и… мычала корова. Честное слово, я слышала, как мычала корова! Откуда-то умопомрачительно потянуло дымом и шашлыками. Почему ведьма не могла жить в одном из этих милых домов? Такой частный сектор мне нравится. Отчего ей надо было непременно поселиться в том отвратительном доме, который казался жутким даже солнечным ясным днем? Я вздохнула, развернулась и зашагала через дорогу.

У меня была цель, и я шла.

Глава 2

Да-да! У меня была цель, и я шла. Правда, чем дальше, тем медленнее, а шагнув за скрипучую калитку и вовсе затормозила. Скажу вам честно: я струсила. Так струсила, что хотелось выскочить обратно на улицу и припустить со всех ног отсюда: к людям, к смогу, к цивилизации.

И вроде же ничего особенного, просто старый неухоженный участок с домом. Но почему-то казалось, что простая понятная жизнь вместе с лаем, детским смехом, мычанием коров, запахами и звуками – раз! – и кончилась за забором, отрезанная как ножницами захлопнувшейся калиткой.

А здесь какая-то другая жизнь – непонятная, странная. И тишина… Густая, первобытная, жуткая тишина. От самой калитки начинались кусты, тянулись вдоль забора, плавно перетекая в лохматые деревья, в зарослях которых притаился старый покосившийся дом. Ни тебе цветочков, ни аккуратных грядок с каким-нибудь там укропом или редиской – сплошная травища по пояс с протоптанной кое-как тропинкой.

Отлипнув, наконец, от калитки, я зашагала по этой самой тропинке. В конце-концов, Сашенька того стоит. Надеюсь… От приближающегося с каждым шагом дома веяло чем-то загадочным и страшноватым. На стене рядом с входной дверью висела потрепанная медвежья шкура, и сквозь ее дыры просвечивали изъеденные серые бревна. На скамье, притулившейся возле стены, лежало соломенное чучело, перевязанное красной лентой, на нем виднелись следы подпалин, часть соломин была выдернута и валялась рядом. Видно, нужно для каких-то ритуалов. Вряд ли отпугивать птиц: ни одна нормальная птица не подумает тут вить гнездо и растить детей в такой обстановке. Я вздрогнула и попятилась. Почему-то расхотелось входить внутрь подозрительного дома. Но снова вспомнив Сашеньку, я глубоко вздохнула и решительно дернула за веревку. Щеколда внутри лязгнула и дверь со скрипом отворилась.

Я осторожно шагнула через порог. Там не было ничего такого… ужасного или потустороннего: обычная лестница в пару рассохшихся ступенек, за ней небольшой коридор, заставленный всяким барахлом, потом ниша, задернутая цветастой занавеской и… дверь. А вот за дверью все было как и положено ведьме: загадочно, таинственно и сумрачно из-за наглухо зашторенных окошек… И аромат такой… Колдовской. То ли дымом пахло, то ли цветами, то ли тем и другим вместе.

В глиняных горшках, расставленных тут и там, что-то пузырилось, на комоде медленно вращался круглый ночник. Он заливал то красным, то зеленым, то лиловым светом стены, завешанные сухими пучками трав, старинные сундуки, из которых выглядывали какие-то осколки, черепки и даже – ой, мамочки… – пожелтевший череп. И этот жуткий череп становился попеременно то багровым, то болотно-зеленым, то фиолетовым, а его пустые глазницы молча смотрели на меня… За спиной еле слышно скрипнула половица. Волосы на затылке моментально встали дыбом, я быстро оглянулась и взвизгнула: там, в дальнем углу светились две большие изумрудные точки.

Я попятилась и, споткнувшись о кресло, едва не упала. Точки моргнули, раздалось урчание, и из темноты показалась черная кошка. Она подошла и, мурлыкая, потерлась о мои ноги. Облегченно вздохнув, я огляделась.

На бархатной скатерти, покрывавшей круглый стол, неясно мерцал хрустальный шар. Рядом лежал кинжал, инкрустированный радужными камнями, вереницей стояли незажженные свечи. От дымка благовоний окружающие предметы, казалось, двигались, приобретая неясные очертания. В стареньких часах на стене вдруг что-то гулко щелкнуло, и оттуда с сиплым криком вылетела облезлая кукушка. Я подскочила от неожиданности и рухнула в уютное большое кресло. То кошка, то кукушка… Еще пара подобных штучек, и я поседею от ужаса. Посмотрит Сашенька на такую страсть, потом его никакими приворотами не подманишь!

Тут дверь распахнулась, и на пороге появилась ведьма. Живьем она выглядела куда моложе, чем на том снимке в объявлении. Да ей лет сорок, ну максимум – сорок пять. Худощавая, даже красивая, наверное. Правда, одета во что-то невообразимое, из сплошных шалей, амулетов и лоскутков. Но явно ведьминское.

– Итак… – она устроилась за круглым столом и верила в меня свой взгляд. Точь-в-точь с фотографии! Как рентген. Ну просто луч смерти! – Рассказывай!

И я рассказала. Смотрела в пол, сбивалась, запиналась, путалась, но рассказала. Она всё выслушала, даже вздохнула пару раз сочувственно. Уж не знаю, искренне вздохнула или просто деньги отрабатывала – не такие уж маленькие, кстати. А потом велела явиться в среду на рассвете.

Я явилась. И вместо пахучего зелья в пыльном флакончике получила пластиковый контейнер – точно такой же, какие выдают в супермаркетах. Представьте себе! Приворотное зелье оказалось никаким не зельем. В чай его не подмешаешь, да и во что покрепче – тоже. Мне дали три клубничных пирожных, совершенно обычных с виду, с кремом между слоями воздушного теста.

– Что это?

Если честно, я подумала, что ведьма – или гадалка, или ведунья, как хотите, так и называйте, – надо мной просто поиздевалась. Но она выглядела совершенно серьёзной.

– Люди недооценивают кулинарную магию! А твое недоверие ее и вовсе разрушает, – покачала головой ведьма и забормотала нараспев: – Угости этими пирожными своего возлюбленного. И ты запустишь древний, крепкий приворот. Даже если он долго держал глаза закрытыми, он не сможет тебя не заметить и не увидеть. И в его сердце запылает пламя…

От ее бормотания и немигающего взгляда становилось не по себе. Хотелось поскорее исчезнуть. Забрать приворотное зелье для… – ну, вы уже знаете, для кого – и бежать отсюда подальше. Пусть бы и на работу в такую рань, но зато в привычный, уютный, предсказуемый мир.