Приворотное зелье
Шрифт:
— Я не понимаю… — устало опустилась на потрепанный стул у самого входа и посмотрела на свои руки. — Объясни мне все!
Отец устало вздохнул и тоже опустился в кресло, судя по скрипу.
— Катрин, ты уже большая девочка, должна понимать…
Я не дала ему договорить. Вскочила со своего места и подбежала к столу, опираясь на него руками:
— Только не пытайся убедить меня в том, что все только ради сохранности моей чести! Я, может быть и глупое домашнее растение, лишенное столь желанной тобой магии, но отличить ложь от правды в
Пока я говорила, зрачки отца темнели, выдавая его нервозное состояние.
— Я говорю тебе правду! — отчеканил он, но во взгляде промелькнуло что-то едва уловимое.
— Ты врешь! — прошипела я.
— Девочка моя! — отец быстро взял себя в руки и ласковым тоном продолжил: — Неужели ты не понимаешь? В твоем возрасте все порядочные леди уже имеют семью и детей…
— Папа, это мы уже проходили и опытным путем выяснили, что я совсем не порядочная леди! А что касается детей в столь раннем возрасте, да возьми хоть мою подругу Риту. Вышла она замуж в шестнадцать лет, в девятнадцать родила первенца и что?
— Что? — послушно переспросил отец.
— Выть она хочет от семейной жизни, вот что!
Общение с ней во многом подтвердило мои собственные мысли и выводы о семейной жизни.
— Но ведь твоя мама вышла за меня, когда ей было девятнадцать, и никогда не жаловалась на судьбу! — решил сыграть самым больным козырем родитель.
— Мама любила тебя… — тихо прошептала в ответ, пытаясь скрыть застаревшую рану. — А я Тима не люблю!
— А может это и к лучшему? — с болью в голосе произнес отец.
Я не сразу нашлась что сказать. Медленно выдохнула и, оттолкнувшись от стола, подошла к окну.
— Может и к лучшему… — пробормотала себе под нос, в надежде, что отец не услышит, но не повезло.
— Вот видишь, ты и сама все понимаешь! — с какой-то неестественной радостью подхватил он мои слова и тоже подошел к окну. — Давай, хватит дурить, возвращайся домой, а через дней десять шикарную свадьбу устроим…
Его слова били в самое сердце. Он так и не понял меня…
Я не хочу замуж… пожалуй совсем… Потому что как бы ни был противен человек, через несколько лет я все равно к нему привыкну и если вновь потеряю…
— Нет! — прервала поток его речи тихо, но внятно.
— Что нет? — дрожащим голосом переспросил отец.
Я посмотрела в его глаза.
— Я сказала нет, замуж за Тима не пойду!
— Но почему? — взвыл родитель, хватаясь за голову.
Не ответила. Отвернулась к окну и посмотрела на проплывающие мимо облака.
— Ты врешь мне! — со злостью бросила ему и развернулась, чтобы уйти, но прежде, чем скрыться за дверью, добавила: — Когда расскажешь правду, тогда я подумаю над твоим предложением!
Уже выходя в приемную, расслышала загадочную фразу отца:
— У тебя не останется выбора… — но предпочла проигнорировать ее.
Иначе, если вернусь, устрою грандиозный скандал с криками и отборной бранью. А такое представление в стенах Академии лишнее…
До звонка оставалось еще чуть больше пяти минут. Не желая ни с кем встречаться и вообще разговаривать, свернула к неприметной двери, которая вела в оранжерею. Из-за специфического запаха некоторых растений, увидеть там кого-то из преподавателей один шанс на миллион, а уж адепты приходили в царство цветов чуть ли не под действием принуждения.
И мало кто знал, что если вылезти в небольшой стеклянный люк и прокрасться по уступу крыши, то можно оказаться в резной беседке, увитой редчайшим растением.
Серые цветы с бледно-желтой серединой пахли ненавязчиво и выглядели довольно просто, но их ценность была настолько огромной, что не все зажиточные граждане могли позволить себе зелье с добавлением его пыльцы.
Дело в том, что Шестус помимо ценности был еще и живым. В прямом смысле этого слова. Он не просто рос и поглощал питательные вещества, он понимал, что происходит вокруг и имел до жути вредный характер. Приходить к нему с просьбой поделиться пыльцой нужно только при новорожденной луне, и в придачу приносить с собой что-то особенное, что-то, что непременно удивит этого вредину!
А свойства его пыльцы по истине чудодейственные… Одна щепотка усиливает эффект любого зелья во сто крат!
На этой мысли я подскочила на скамье, куда успела опуститься. Как я сразу не догадалась, что в тот отвар, который мне подкорректировал декан, нужно добавить пару крупинок Шестуса и моя проблема пусть и не в корне, но будет решена на длительный срок?!
Я нерешительно посмотрела на серый цветок и закусила губу, раздумывая, как бы провернуть это дело, не дожидаясь новолуния, которое будет только через десять дней. А мне ждать так долго совсем не хочется, уж больно плачевны последствия наших встреч с Тимом.
Где-то глубоко забилась мысль пойти и рассказать отцу о побочном эффекте приворота, но тут же отмела ее. Я ушла из дома, продемонстрировала какую-никакую самостоятельность, и тут же побегу к папочке…
Нет уж! Я разберусь с этим сама, а потом еще и скажу, что ученик превзошел своего учителя!
Осталось договориться с цветком.
Пока я ходила по небольшой площадке беседки, пытаясь придумать что-то более менее подходящее, цветок будто любопытный щенок приподнимал широкие ярко-зеленые листья и поворачивал их в разные стороны.
Не удержалась и, вопреки техники безопасности, провела подушечкой пальца по шелковистой поверхности листа. Цветок, не ожидая такой наглости с моей стороны, замер, а потом глухо зашелестел, поднимая в беседке легкий ветерок.
— Ну, прости, — пробурчала себе под нос, извиняясь за «хамство».
Шестус очень трепетно относится к своему телу и абы кому трогать его не позволяет. Отец рассказывал, что однажды, когда он еще был адептом, его друг проявил к этому гордецу полнейшее неуважение — задел плечом ветку, которая ни с того, ни с сего появилась на его пути… В общем, отбивали парня от ворчливого цветка всем курсом!