Приворотный чабрец
Шрифт:
Мотоцикл долго петлял в полях, мимо густых лесополос. Удивительно, но дорога совсем просохла, как будто и не было коварных трясин, хватающих зазевавшихся путников за колеса. Покружив, Макс вывел железного коня к меловым склонам, цепью сопровождавших батюшку Дон по правому берегу.
– Приехали, - улыбнулся парень.
Арина осторожно соскользнула с мотоцикла. В воздухе пахло сеном и да – лимоном, искупавшимся в полыни. Где-то в траве, стараясь заглушить друг друга, разрывались сверчки. Внизу черной лентой в сгущающихся сумерках тонула
– У меня фонарик и пакет. Начинаем рвать? – деловито спросил Максим, оглядывая мел под ногами.
– Давай просто посидим. Здесь так хорошо, - глубоко вдохнула ночной воздух Арина.
– Ну, я на это и надеялся, - Макс как волшебник извлек откуда-то небольшой, свернутый в рулончик коврик. – У бабки одолжил. Падай.
Они сидели у самого края склона, наслаждаясь ночью. Максим как-то совсем робко обнял Арину за талию. В его объятьях было и уютно, и волнительно одновременно. Девушка, положив голову к любимому на плечо, задумчиво разминала пальчиками сорванную рядом немного колючую, жесткую травинку. Лимонный запах стал резче. «Так это и есть чабрец. Мы прямо на нем сидим».
– Подействовал? – тихо шепнул Максим.
– Кто? – так же совсем тихо прошептала Арина.
– Приворот, а то очень целоваться хочется.
– Подействовал, - прижалась она к небритой щеке.
– Поцелуй тогда меня, как в клубе.
Губы встретились, сначала робко, изучающе, потом смелее, напористее. Максим, сгребая Арину, уложил ее спиной на коврик.
– Пьяная ты, конечно, целуешься развратнее, - пошутил он, и, почувствовав надувшиеся губки, сразу добавил, - но трезвая гораздо нежнее. Аринка, я соскучился.
– Мог бы и позвонить, я так ждала, - она подставила шею для горячих поцелуев.
– Ждала? Если бы я знал, что ты ждешь.
Губы опять встретились, дыхание перехватывало от близости.
– А если бы мы сегодня не встретились? – замерла Арина, сразу стало как-то холодно, слишком уж много «если».
– Встретились бы, я у Аньки твой адрес выпросил, - глаза Максима хитро блеснули в темноте.
– Эта противная Ксюха не давала: «Не имею права без разрешения, у нее самой спроси», - уперлась как баран, нет, как бараниха. А Анька молодец, без разговоров сразу выложила.
– Сдала с потрохами, - улыбнулась Арина.
– Ну, да. Я боялся, если позвоню, ты меня опять пошлешь, а при встрече, когда друг друга можно видеть, всегда лучше. Три дня, возвращаясь с работы, кружил рядом с твоим домом… Это, наверное, смешно, взрослый дядька?
– Ну немного, мой взрослый дядька, - потрепала его за ушко Арина.
– Потом решился, позвонил в домофон, ответил какой-то суровый мужик.
– Папа.
– Наверное. Сказал, что тебя дома нет. Это два дня назад было.
– Я у бабушки в соседнем подъезде ночевала, у нее давление поднималось.
«Вот ведь папа, и не сказал!»
– А я подумал,
– А как я удивилась.
И они снова стали целоваться, где-то наверху перед глазами Арины заплясали звезды. Руки Максима стали настойчивее, требовательнее, дыхание прерывистым.
– Максим, - сильно волнуясь, позвала она.
– Да, - промурлыкал он.
– У меня… ну никогда… никого, - она замерла.
– Конечно, потому что ты только моя женщина…
Максим был очень нежен и тоже волновался, Арина чувствовала это по учащенным ударам его сердца, по немного подрагивающим кончикам пальцев. Воздух накрывал их удушливой волной чабреца, изрядно примятого влюбленной парочкой. А в ушах пульсировало: «Моя женщина, моя женщина, моя…» «Твоя», - выдыхали губы в ответ.
– А твоя мама обещала, что мы будем спать в разных комнатах, - Арина взлохматила ежик жестких волос Максима.
– Ой, эти мамы – такие фантазерки, - отмахнулся парень и пощекотал ее, проведя пальцем по ребрам.
Арина рассмеялась.
– Меня, наверное, осенью в армию заберут, - внезапно проронил Макс, - я теперь на заочке, отсрочки нет.
– Это из-за меня? – замерла Арина.
– Ты-то тут при чем?
– еще крепче обнял ее Максим. – Надоело на шее у матери сидеть, на дневном можно только случайными заработками перебиваться, этого мало. А теперь Родина год кормить будет, а дальше посмотрим. Ты меня дождешься?
– Зачем глупые вопросы задаешь? – обиделась Арина. – Если я четыре месяца только о тебе и думала, а теперь и подавно.
– Ну встретила ты меня сегодня не очень ласково, - хихикнул Максим, - «давай отсюда задом», - передразнил он.
– Злилась, - честно призналась Аринка.
– Суровая ты моя.
– Максим, - голос дрогнул.
– Аюшки.
– Пообещай мне одну вещь, - Арина подбирала слова, - пообещай мне, что, когда ты будешь в возрасте «еще огурец», ну есть у мужчин такой возраст.
– Да ты что? – преувеличенно удивился Макс.
– Вот когда ты будешь «еще огурец», а я уже, ну, не такая красивая, стройная и прочее… Пообещай, что ты меня не предашь, это так страшно, когда тебя предают из-за того, что ты надоела, примелькалась, уже не такая. Вот сейчас здесь пообещай.
Максим внимательно вглядывался в ее встревоженное лицо.
– Обещаю, - очень серьезно ответил он, - только и ты пообещай мне сейчас кое-что.
– Что? – выдохнула Арина.
– Пообещай, что, когда я стану дряхлым занудой и простатитчиком, а ты будешь еще бодрой старушкой-веселушкой, будешь – будешь, чего смеешься, ты все равно будешь целовать меня в лысину и говорить: «Мой жеребец».