Привратник
Шрифт:
Всё те же двое полицейских отконвоировали меня вглубь здания. Держали за вывернутые назад и вверх руки, так что пришлось согнулся и весь путь лицезреть сначала асфальтовую дорожку, а потом полы коридоров.
Наконец меня заперли в камере с массивной стальной дверью. В маленькой каморке нет ни стульев, ни полок-кроватей, только высокая деревянная ступень у дальней стены, чтобы можно было присесть. Наручники не сняли, пришлось примоститься в неудобной позе.
Прошел, наверное, час, пока за дверью послышались шаги
А у меня встреча с Моцартом и он страшно не любит когда опаздывают. Я уж молу про то, что даже не слышал, чтобы кто-нибудь вообще не явился на заранее запланированную встречу. Учитывая обстоятельства – задержание и всё-такое, торговец может и простит мне подобную «шалость», но неприятный осадок останется. Не хотелось бы терять уважение такого нужного парня. Я несколько лет выстраивал ту хрупкую дружбу, что между нами установилась.
Приоткрылось смотровое окошко.
– Встать, лицом к стене, руки на стену.
– Я в наручниках, начальник, – звякаю кандалами стягивающими руки за спиной.
– Опять Иванцов халтурит, – едва слышно возмутился надзиратель. – Достал.
Грюкнула дверь.
– На выход, задержанный, – молча топаю из камеры в коридор. – Лицом к стене.
Конвоир повёл меня по коридорам, то и дело перегороженным решётками. Каждый раз приходилось прижиматься к стенам и ждать пока откроют следующую – таковы порядки пенитенциарных учреждений. Наконец хлопнула последняя дверь, уже деревянная.
– Задержанный доставлен, – отрапортовал надзиратель сидящему за столом мужчине с капитанскими погонами.
– Наручники сними, – распорядился тот.
– Присаживайтесь Сергей Сергеевич, – капитан указал на стул напротив когда «браслеты» были сняты. – Свободен, Куликов.
– Есть, – конвоир тихонько прикрыл за собой дверь.
В кабинете с серыми стенами окно забрано решёткой. Широкий деревянный стол прикручен к полу, как и табурет на который я уселся. Больше в помещении ничего нет.
На столешнице перед капитаном лежат упакованные в целлофановые пакеты: «"Glock"», клинок в ножнах и резиновая груша. Рядом со столом, ближе к хозяину кабинета, стоит мой саквояж.
– Не против если я буду вести запись под протокол? – кладёт на стол диктофон.
– Не против.
– Я старший следователь отдела МВД по Молжаниновскому району капитан Строгий Виктор Андреевич, – представился полицейский. На вид лет сорок пять, худощавый, черноволосый, тонкие усы придают лицу хитроватое выражение. – А вы, насколько я понимаю, Сергей Сергеевич Серый, частный предприниматель, тысяча девятьсот «энного» года рождения. Адрес регистрации «такой-то». Всё верно?
В руках капитана откуда ни возьмись появился мой паспорт. Ах да, документ же был в машине, как и саквояж.
– Верно, – потираю, затёкшие от наручников запястья.
– Ну что? – капитан побарабанил пальцами по столу. – Не будим долго растягивать, готовы писать явку с повинной?
– По поводу?
– По поводу ношения и хранения огнестрельного оружия, – кивает на хромированный «"Glock"» с едва заметными, серебряными гравировками драконов. – Или скажете не ваше? Подкинули?
– Ну почему же, моё. Только кто вам сказал, что это огнестрел?
– Шутите?
– И не думал. Насколько мне известно, чтобы доказать, что эта вещь является огнестрельным оружием необходимо заключение эксперта.
– Необходимо, – не стал отпираться следователь. – Скоро будет вам и заключение, а пока может явку с повинной оформим, чтобы время не терять? Чистосердечное признание, опять же, зачтётся в суде.
– Ну раз вам не хочется терять время, может вы сами проведёте беглый осмотр? Полагаю в оружии вы разбираетесь.
– Зачем?
– Что бы не терять время.
– Ну раз вы настаиваете, – моя просьба его совсем не удивила, видимо, за свою долгую службу насмотрелся уже на разных странных типов. И не такое небось требовали. Но поскольку ничего криминального в моём желании нет, капитан легко согласился. – Могу провести, так сказать, по просьбе задержанного.
Открывает ящик стола, достаёт тонкие резиновые перчатки. Не спеша натягивает их. Распечатывает целлофан с «"Glock"ом». Принюхивается, видимо хочет уловить запах пороховых газов. Ага, удачи.
Умело вынимает обойму и сразу же удивлённо замирает. Вместо обычного патрона торчит длинная стеклянная пуля, без каких либо признаков гильзы. Следователь вытащил верхний заряд и внимательно рассмотрел. Ничего, кроме продолговатого кусочка стекла с несколькими запаянными внутри снежинками, он, естественно, не увидел. Остальные «патроны» – точные копии первого, в чём капитан не замедлил убедиться, полностью разрядив обойму.
Полицейский вернулся к осмотру пистолета, прижал защёлку и снял ствольную коробку. Вместо литого стального ствола, внутри оказалась трубка свёрнутая из тонкой серебряной сетки и непонятная загогулина вместо бойка.
Кому, интересно, хватило ума притащить непроверенный пистолет в допросную? Он ведь мог оказаться настоящим и заряженным. А вдруг задержанный устроит в кабинете драку и завладеет оружием? Непорядок. Заодно, при предварительном осмотре, сразу бы выяснилось, что с оружием эта штука имеет мало общего. И капитан теперь не пялился бы так потерянно то на меня, то на разобранный «"Glock"».
– Что это?
– Игрушка, – неопределённо пожимаю плечами. – Неоконченная и довольно дорогая, так что вы поосторожнее, пожалуйста, – и не удержавшись добавил. – А то всем отделом будете собирать на возмещение ущерба.