Привычка убивать
Шрифт:
— Проверку, — поправил участковый. — Я же сказал — течь с потолка. У нас и жалоба есть.
— Ну и что вы обнаружили?
— Гражданин Смирнов Сергей Владимирович исчез. Судя по всему, съехал с места проживания.
— Как это?
— Нами обнаружено… Вернее, не обнаружено. Не обнаружено никаких вещей, принадлежавших вышеупомянутому гражданину Смирнову. Также нет его документов и всего остального.
— Понятно, — сказала Дежкина. Все-таки участковый произвел настоящий обыск. — А шуба Кокошиной на месте?
— Шуба на месте, товарищ следователь. Но, возможно, что-то пропало из гаража, который принадлежит бывшему супругу гражданки Кокошиной, гражданину Кокошину Никите Валентиновичу.
— Вы что, и гараж вскрывали?! — охнула Клавдия.
— Так точно. Но там только садовый инвентарь. На одной из лопат обнаружена довольно свежая земля.
«Свежая земля, — вдруг лихорадочно заработала Клавдина мысль. — Ну и что?.. А то, что в такое время года мало кто соберется работать на даче. Интересно, что же они тогда копали?»
— Это все? — спросила Клава.
— Линия была все время занята потому, что гражданин Смирнов уронил на пол телефонный аппарат. Теперь все.
«Такие вот дела. Чем дальше в лес, тем больше дров».
— А я сегодня вашего мужа видел, — неожиданно сказал Порогин.
— Да? Ты что, в Коломенском был? — машинально поинтересовалась Клава.
— Почему? На Тверской. — Игорь глядел куда-то в сторону.
— Ну и… Хоть не поругались опять из-за политики? — попыталась отшутиться Клавдия, но вдруг поняла: ее тревога была не о Витиной маме, не по поводу странного исчезновения почти всех родных мальчика. Ее мучили тяжелые предчувствия в отношении собственной семьи.
— Да я и подходить не стал. — Игорь вдруг поднялся и шагнул к двери. — Ох, у меня еще дел куча…
— Постой. — Клава пристально посмотрела ему в глаза. — А ну давай выкладывай, к чему это ты клонишь.
— Ни к чему я не клоню. Просто говорю, что видел сегодня вашего…
— Мужа. Это я уже слышала. Вот только зачем ты мне все это говоришь?
— Да просто сказал, и все…
— Терпеть не могу сплетников, — тихо сказала Клавдия, — особенно мужиков.
— Я не сплетничаю, — вспыхнул Игорь и пулей вылетел из кабинета.
Клавдия даже не замечала, что сжимает в руке заявление Худовского, от чего бумажка превратилась в плотный комок.
Это ужасно…
Это словно тебе дали под дых, ты согнулась и хватаешь ртом воздух, а вдохнуть не получается. Вокруг собрались зеваки и смотрят с интересом, свалишься ты или выпрямишься?
Такого стыда Клавдия не испытывала. Такого удара она не ждала. Вернее, удары на нее, бывало, сыпались, и довольно увесистые, но никогда ее не били самые близкие. Это особенно больно.
Только тут она обратила внимание на собственную руку и стала поспешно расправлять заявление. Ненароком порвала. И уже слезы готовы были брызнуть из глаз, как — телефонный звонок. Клавдия ухватилась за трубку, будто тонущий за соломинку.
Звонила Ирина Юрьевна, бабушка Вити.
— Здравствуйте, Клавдия Васильевна. Как там мой внучек поживает?
— Здравствуйте, Ирина Юрьевна! Все в порядке. Никто не звонил?
— Никто не звонил, никто не появлялся. Это я у вас хотела спросить, может, вы чего нового разузнали. Раскололся этот пьяница? Что он с Ниной сделал? Говорила я ей: «Не делай глупостей, не расставайся с Никитой. Потерпи, перебродит», — так нет ведь, захотелось ей с артистом красивой жизни поискать. Ну и где она, эта красивая жизнь? Докатились до того, что ребенок по чужим людям мыкается!
— Это точно. Ирина Юрьевна, а может, вы его возьмете? Он вас знает, любит и…
— Да как же я могу его взять? — возмутилась бабушка. — Вы знаете, какая у меня пенсия? Тут бы самой кое-как прокормиться. Вот если бы мне кто-нибудь денег немного подкинул, то…
— У вас все? — грубо перебила ее Клавдия.
— Я говорю, если бы мне кто-нибудь денег подкинул, — попыталась еще раз намекнуть бабушка.
— Простите, у меня очень много дел, — отрезала Клавдия и положила трубку.
Теперь уже плакать не хотелось. От злости Клавдия никогда не хотела плакать. Только от обиды…
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Начальника следственного отдела прокуратуры в отличие от самого Малютова подчиненные и за начальника, собственно, не держали. Так, коллега, трудяга, свой парень, душа-человек. Василий Иванович Чепко, то ли благодаря своим юмористическим Ф. И. О., то ли в силу легкого и веселого характера, среди «важняков», следователей и криминалистов имел прозвище, разумеется, «Чапай». Он даже был похож на легендарного красного командира, во всяком случае хитроватым, лукавым мужицким нравом весьма напоминал. Василий Иванович о своем прозвище знал и, кажется, в глубине души им гордился.
— Игорек, — заглянул он в кабинет, — свободен сейчас?
— Свободен, — ответил Порогин, хотя свободным он, конечно, не был — писал отчеты. Просто не скажешь же своему непосредственному начальнику: занят, зайди попозже.
— А ноги как, не болят? — серьезно спросил Чапай.
Игорь, еще не привыкший к манере Чапая, испуганно посмотрел на свои ноги и замотал головой:
— Нет, а что?
— И руки здоровы? — поинтересовался Чапай.
— Здоровы…
— Тогда бери ноги в руки и скачи на улицу Академика Пилюгина.
— Зачем?
— Убийство. Женщину мертвую нашли. Такая, хлопчик, беда.
Чапай еще постоял, хмуро глядя в пол, потом спросил:
— А Клавдия Васильевна?
— Она в милиции. Поймали там тех, кто Худовского избивал.
— Ага. Ну пусть. Пусть. — И Чапай скрылся.
Игоря аж подбросило на стуле. Вот оно! Вот это настоящее! Тут он сам будет вертеться! Тут он сам поведет! Теперь уж Клавдия Васильевна не посмотрит на него снисходительно.
От мысли о Дежкиной сердце Игоря привычно обмякло. А лицо вспыхнуло румянцем, потому что снова вспомнился вчерашний разговор. По-дурацки получилось. Он вовсе не собирался сплетничать о Федоре Ивановиче. А получилось, что так мелко нагадил.