Привычка убивать
Шрифт:
В ходе деликатного преследования «уазика» стало ясно, что Ефим собирается покинуть город. Проскочив без остановки кварталы жилого массива, управделами Толхаева свернул на федеральную автостраду и направился к выездному кругу, за которым располагался стационарный пост ГАИ.
— Не понял, — удивился Турды. — Убегает, что ли?
— А на посту могут тормознуть и зашмонать, — высказал сомнение вредный Слива. — Стволы заныкали бы обратно, а? Попадем ни за фуй…
— Угу… — недовольно буркнул Турды, качнув в руке увесистый мобильник. Нехорошо получалось, несолидно. То доставаите, то пихайте обратно, потом снова придется давать команду,
— Угу… — повторился Турды и вдруг вспомнил коррумпированного барчука. Ага! Сунул мобильник в карман куртки, небрежно скрестил руки на груди. Ориентировка! На посту наверняка должны знать координаты его машин. Это для блатной братии он «апельсин» — а для правоохранительных органов прибывший в город вор до поры является персоной с чуть ли не депутатской неприкосновенностью. Народ издавна относится к ворам с немым обожанием — у нас принято эту персоналию наделять пакетом положительных качеств и всяко-разно лелеять. А органы — сами понимаете, плоть от плота народа. Вора берут в оборот только по прямому указанию высокого начальства, которое получило заказ на пресс от более влиятельного криминального царька. Заказа такого рода пока не было, это однозначно, — в противном случае коррумпированный барчук не стал бы с ним так угодничать.
— Угу… — в третий раз сказал Турды. — Сидите, как сидели. Никто нас не остановит.
— С чего бы это вдруг? — засомневался Слива. — Не хочется мне на кичу из-за этих стволов — ой, как не хочется! А у нас номера неместные, обязательно тормознут.
— Мы — вор, — со скромной гордостью напомнил Турды. — Вора просто так не останавливают.
Слива переглянулся в зеркало заднего вида с Малым и Пером и неопределенно пожал плечами. В маразм впал, что ли? Кем себя вообразил? «…Мы — вор…» Ха!
Пост миновали без остановки: форменный мужичонка в ядовито-зеленом охлобыстнике при появлении двух черных «Волг» забормотал что-то в радиостанцию и, судя по всему, получив соответствующую инструкцию, с любопытством уставился, вытягивая юную шею, как тот гусенок, что через соседский тын на чужую грядку зарится, чуть с пятака не шлепнулся, бедолага.
— Век воли не видать! — изумился Слива, когда пост остался за кормой. — Извини, старшой, — был не прав…
Минут через сорок неспешной езды по автостраде «уазик» Ефима свернул на второстепенную шоссейку и попылил к лесному массиву.
— Тормози, бля! — нервозно прикрикнул Турды, выдергивая из кармана карту и принимаясь лихорадочно изучать местность. Преследовать «уазик» в прежнем порядке было бы просто неприлично: смеркалось, перемещаться с выключенными фарами не представлялось возможным, а Ефим, судя по недавно занимаемой должности, не идиот: заметит — повернет куда-нибудь не туда. Или выскочит из «уазика» и скроется в лесу: поди потом, поищи его в чащобе!
Картографический анализ с ходу преподнес положительный результат: неподалеку, в глубине лесного массива, находилась егерская усадьба, к которой от автострады можно было добраться по пяти второстепенным дорогам: четыре грунтовки петлями и пятая — прямая, асфальтированное на треть протяженности шоссе, по которому поехал Ефим. Правильно — дитя города, выбрал самый короткий и комфортабельный путь, наплевав на меры элементарной предосторожности.
— Он уходит, — Малой ткнул пальцем в удаляющийся
— Никуда не денется, — Турды сунул под нос Сливе карту и показал маршрут:
— Вот так поедем, перехватим его по дороге. Вперед!
— Я не разбираюсь! — запаниковал Слива. — Че ты мне показываешь? Расскажи человечьим языком — я ж тебе не военный, чтоб эти каракули понимать!
— Чего тут разбираться — все просто, — поморщился Турды, пряча карту в карман. — Поезжай прямо, через триста метров будет съезд на грунтовку — свернем. Вперед!
Свернув на грунтовку, «Волги» черепашьим темпом двинулись к опушке леса — «уазик» тем временем исчез из поля зрения наблюдателей.
— А теперь врубай свет и топи на всю железку, — распорядился Турды. — Не жалей машину — мы должны успеть раньше его.
Через пятнадцать минут активной тряски по колдобинам и буеракам головная «Волга» выскочила на пересечение с прямой дорогой — тои самой, по которой в настоящий момент путешествовал беспечный Ефим.
Турды велел заглушить двигатели и разместил «стрелков» по обеим сторонам от дороги в лучших традициях засадного искусства: чтобы не путались друг у друга в секторах, коли вдруг приспичит вести сосредоточенный огонь с четырех точек по одной цели, и в то же время перекрывали прилегающую территорию на предмет пресечения возможного побега жертвы с места происшествия. Не имея информации об особенностях характера Ефима, но на практике убедившись, что управделами Толхаева водила еще тот, Турды решил не рисковать и поставил одну «Волгу» поперек дороги.
— Приготовились, — скомандовал он, убедившись, что все приготовления закончены. — Усадьба рядом — тут с пол-километра осталось, если карта не врет. Он нам нужен живым. Постараемся взять его тихо и без крови…
— Теперь мне нужно кого-нибудь убить? — безмятежно поинтересовался Умник. — Обряд посвящения предусматривает такую процедуру?
Март покачал головой и выразительно хмыкнул. Фрукт. Умник — это верно. Правильное определение. Директор редко ошибается в людях: каждый «Х» носит кличку, определенным образом отражающую его истинную сущность.
«Посвящение» состоялось в более чем будничной обстановке: за чашкой кофе, в так называемом «зимнем саду» — то бишь на просторной застекленной лоджии, которая на две трети была заполнена огороженной декоративным камнем здоровенной грядкой, засаженной всякой растительной дрянью экзотического происхождения. Зимний сад. И — люкс, соответственно, в полтора раза дороже обычного, в котором такого славного сада нет.
Директор только что посвятил Умника в особенности условий существования «Х», предложил стать ему полноправным членом и теперь с интересом ожидал реакции кандидата. После некоторых размышлений реакция воспоследовала:
Умник с присущей ему невозмутимостью задал вопрос, и по тону было непонятно, шутит он или нет. Лицо совершенно непроницаемо — и Директору это не понравилось. Март специально сел спиной к свету, чтобы иметь возможность наблюдать за мельчайшими эмоциональными штришками, проявляемыми собеседником, и делать соответствующие выводы. Так вот — штришков не было. Полный ноль. Какие, спрашивается, могут быть выводы?
— Судя по всему, ты злоупотребил в детстве приключенческими романами, — отеческим тоном заявил Март. — Какие обряды, малыш? Ты за кого нас принимаешь? Когда тебя в «Абордаж» принимали, какие-нибудь обряды были?