Приятно познакомиться
Шрифт:
«Как бы меня не засосало, — успел подумать старшина. — Надо постараться выплыть».
Он даже рук не смог поднять и шевелить мог только головой — его все глубже утягивало вниз. Скоро он перестал видеть голубой свет, идущий от стен коридора. Под ним, над ним, вокруг него копошились крохотные мерзкие создания. Он тонул в них, словно в вязкой черной воде. Впрочем, Ефремов вполне мог дышать, но при каждом вдохе в рот ему попадало одно или. несколько насекомых, сколько-то он выплевывал, а сколько-то не успевал, и насекомое ползло дальше через гортань и пищевод в желудок.
Он
Потом был еще один рывок, а после него еще два. Быть может, четвертый стал бы для несчастного Ефремова последним, но он не понадобился.
Все вдруг закончилось. Старшина поднялся с пола, стряхнул с себя пыль и посмотрел в серый сумрак далеко тянущегося коридора, туда, куда, пробежав по его телу, умчались твари во главе с алкашом Васей. Потом поднял свой автомат, который почему-то валялся на расстоянии вытянутой руки от него.
— Ну, — сказал себе Ефремов, — не беда. Это еще не беда. Отмахался кое-как. Я недавно кино видел по телеку, там такой страшный тип в свитере и шляпе с кислой рожей и ножами вместо пальцев. Фредди Крюгер звали. Вот если бы на меня напал этот самый Фредди, то я так просто от него не спасся бы. От него, как я понял, вообще невозможно спастись. Всех мочит.
Ефремов проговорил эти слова просто так. Одна из особенностей людей подобного ему склада заключается в том, что после какого-либо страшного и опасного жизненного эпизода они много, долго и не к месту говорят. Просто на ум ему пришел недавно увиденный фильм, и он высказал вызванные этим воспоминанием мысли вслух.
И очень удивился, когда где-то за стенкой раздался тонкий издевательский смешок и противный скрежет отточенного металла по бетону.
Господин Полуцутиков докурил сигару и бросил ее под ноги. Потом посмотрел на часы.
— Странно, — пробормотал он. — Сколько времени прошло, а все еще результатов действия моей машинки «Материализатор мыслей» не наблюдается. Наверное, подвал больше, чем я думал. Пойду посмотрю.
Звуки его голоса не успели еще угаснуть окончательно в промозглом воздухе подвала, как из кармана кожаного пиджака Полуцутикова раздалась приглушенная трель мобильного телефона. Недовольно скривившись, господин Полуцутиков сунул руку в карман, выудил телефон и, проговорив:
— Кому я еще мог в такое время понадобиться? — нажал кнопку «YES».
— Господин Полуцутиков, это вы? — затрещал в динамиках взволнованный женский голос.
— Кто же еще? — отозвался Полуцутиков. — Я.
— Это Анна! — запоздало представился абонент. — Видите ли, в чем дело. Кстати, извините меня за поздний звонок.
— Скорее ранний, — сказал господин Полуцутиков. Узнав голос Анны, он помягчел. — Не извиняйтесь, я еще не ложился. Что у вас?
— Выполняя ваши инструкции по поводу дальнейших этапов мучительной смерти господина Андреева, — заговорила Анна, — я столкнулась с некоторой непредвиденной трудностью.
— С какой? — забеспокоился Полуцутиков. — Что, Андреев кони двинул? В смысле, помер?
— Н-нет.
— Ф-фу-у. Напугали. — Полуцутиков даже засмеялся, настолько поначалу напугала его мысль о том, что враг его, Андреев, мог коварно скончаться, так и не испив до конца чашу страданий. — Значит, пока жив. А что случилось? Сбежал?
— Нет, он до сих пор у меня, — успокоила Анна. — Дело в другом.
— Так в чем же? — повысил голос Полуцутиков и даже нетерпеливо притопнул ногой. — Ну, не тяните!
— Он. Я вам по порядку расскажу, а то все сразу затрудняюсь. Итак, выполняя ваши инструкции по поводу дальнейших этапов мучительной смерти господина Андреева, проделала следующее — сразу после того, как сделала вам по телефону доклад, я напоила Андреева водкой, а когда он упал, будила его через каждые пять минут, пока сердце у него не стало работать с перебоями. После этого я оставила его в покое на четыре часа, а потом снова разбудила, предварительно связав по рукам и ногам, а на столик поставила полную стопочку, близко от него, но так, чтобы он не смог дотянуться. Мучился он два часа, а потом пик похмелья миновал.
Господин Полуцутиков содрогнулся.
— Затем я перетащила Андреева в ванну, полную доверху канцелярских скрепок.
— Хм, — сказал Полуцутиков. — Неплохо.
— Суть в том, — воодушевляясь по ходу рассказа все больше и больше, продолжала Анна, — что если в ванне лежать неподвижно, то не так уж и больно. А если хоть немного пошевелиться…
— Так он мог и не шевелиться, — заметил Полуцутиков. — Тут вы дали маху.
— Нисколько! Не шевелиться он не мог! Его трясло после вчерашнего, как на электрическом стуле. Когда он порядочно пострадал, я его из ванны вынула. Ну, в общем, долго рассказывать о том, что пришлось Андрееву перенести потом, а я вам совсем по другому поводу звоню.
— Нет уж, расскажите! — потребовал господин Полуцутиков. — Я хочу знать все до конца!
— Ну, заперла в одной комнате с четырьмя актерами из «голубого» порно, заставила пропеть весь годичный репертуар Олега Газманова, заставила вычистить изнутри работающую на полную мощность духовку, а когда он сказал, что ему жарко, пихнула под холодный душ. Через час он начал кричать, что ему стало холодно, я бросила ему включенный электрообогреватель. И так далее.
— Аи, славно! — воскликнул господин Полуцутиков. — Славно! Так в чем же ваша проблема?
— Знаете, — Анна заметно понизила голос, — последние мучения он перенес стоически, хотя еще день назад орал благим матом, когда я ему ради шутки каблуком на пальцы наступала. Мне кажется, — она вздохнула, — что Андреев стал более терпим к боли. Такое может быть? Он теперь просит, чтобы я надела кожаное белье, взяла в руки хлыст и наказала его как следует. Мне даже думается, что ему неожиданно стало нравиться страдать!
— Все может быть, — подумав, ответил господин Полуцутиков.
— В таком случае не теряют ли смысл мои старания?