Приют любви
Шрифт:
– Ты знаешь, кто во всем виноват?
Ее вопрос прозвучал, скорее, как утверждение.
Мэт перестал жевать и нахмурился в тарелку. У него не было сомнений.
– Мэтью Доусон! – Она сверлила его взглядом. – Я говорю не о папе. И тебе пора прекратить обвинять его в… доверчивости. Он не осознавал, куда это может завести, иначе не пошел бы к Джею Ти.
Доверчивость? Мэт задумался. Грант Доусон был идеалистом. Он строил свою жизнь и дела, основываясь на мечтах, а не на реальности. А реальность, знал Мэт, состоит из тяжелого труда и здравого
Поняв, что разговор на эту тему закончен, Сара пила кофе и рассказывала о событиях в своей семье. Когда она закончила, Мэт отодвинул стул и поднялся.
– Нам с Чарли нужно поработать. Спасибо, что заехала.
Он поцеловал ее в макушку и по коридору пошел в контору. Там Мэт сел за большой стол, а Чарли разместился в мягком кожаном кресле.
Своей обстановкой – от высоких книжных шкафов, заполненных книгами в кожаных переплетах, до мягких кресел, обитых кожей цвета красного вина, – комната напоминала об отце Мэта. Но в ней чувствовалось и присутствие самого Мэта, о чем свидетельствовали стоявшие рядом с книгами гроссбухи, которые велись очень аккуратно.
Повернув свое кресло так, чтобы видеть Чарли, Мэт сказал:
– У меня есть одна мысль, но я хочу услышать твое мнение.
Чарли кивнул.
– Нам придется оказать небольшое давление на Джонни, – продолжал Мэт, стараясь говорить тихо, – иначе он бесконечно будет запускать руку в наш карман. Совершенно ясно, что Джей Ти собирается платить ему как информатору до тех пор, пока тот будет сообщать ему, что мы делаем со скотом. А это значит, что мы увязнем окончательно.
– Понятно, Мэт. – Чарли снова кивнул. – Но от кого, если не от Джонни, ты собираешься узнавать, когда и где Джей Ти планирует свои кражи? Я знаю, что пользы от него никакой, но сможешь ли ты в этом случае обойтись без него?
– На это он и рассчитывает, и пришло время положить этому конец. Я устал платить ему за ничегонеделанье. – Мэт наклонился вперед, широко расставив ноги, уперся локтями в колени и крепко сцепил пальцы. – Мы должны расставить ловушки для Джонни и Джея Ти.
– Вот это дело, – улыбнулся Чарли. – Ты хочешь, сказать, что мы дадим ему ложные сведения?
– Вот именно.
Мэт откинулся на стуле, чувствуя, что впервые за многие месяцы ситуация находится у него под контролем.
ГЛАВА 5
Прошло два дня, как Джонси подвернула лодыжку, и ей уже не сиделось на месте. Контролю не поддавались и мысли о Мэте Доусоне. Пока она чистила лампы и камины, в ее сознание безжалостно проникали мысли о его безразличном к ней отношении и в тоже время непрошеной рыцарственности. А когда она натирала воском лестничные перила красного дерева, то вспомнила, как без малейшего усилия он нес ее на руках. Эти же мысли одолевали ее и сегодня.
Сосредоточив внимание на неотложной задаче, Джонси
Джонси припомнила, что она стоит на переднем крыльце. Лодыжка больше не болит, подумала она, хотя и ноет немного, когда долго стоишь, давая ей полную нагрузку. Тем не менее, она не собиралась отрывать Милочку от работы, втащила стремянку в дом и поставила перед высоким окном. Джонси без колебаний полезла вверх, не обращая внимания на уколы боли. Благодарение Богу, она дотянется до крючка, не поднимаясь на самый верх. Она потянула, тяжеленные шторы упали на пол, а легкое облако пыли взлетело, заставив се чихнуть.
– Вижу, вы совсем оправились, – произнес позади нее с порога голос.
Джонси повернулась и чуть не потеряла равновесие. Она ухватилась за раму, а Мэт Доусон двумя руками схватил лестницу.
– Эй, осторожней! Спускайтесь, пока не упали.
Мгновенно вспыхнув, она ответила:
– Мне кажется, что все несчастные случаи происходят, когда вы рядом.
Она стояла, вцепившись в раму, и раздумывала, как бы спуститься подобающим леди образом под взглядом этого человека.
– А почему вам так кажется? – спросил он, усмехаясь.
Достаточно растерянная из-за своего положения, Джонси решила, что обойдется без его подзуживания. Она бодро поставила ногу на ступеньку, совершенно проигнорировав его вопрос. Когда она достигла пола, он все еще держал стремянку.
– Можете отпустить, – сказала она, по-прежнему глядя в стену, щеки у нее горели.
Мэт медленно убрал руки.
– Вижу, ваша нога восстанавливается.
– И очень успешно, спасибо.
– Но все равно, дайте взгляну для уверенности, – сказал он, подвигая ей стул.
Джонси уставилась на него.
– Прошу прощенья?
– Хочу убедиться сам. Похоже, вам было больно, когда вы спускались.
– Вы хотите сказать, что я лгу? Я вполне способна сказать, когда мне хорошо, а когда – нет.
Он определенно заходит слишком далеко, и она не преминет сказать ему об этом.
– Думаю, вы можете скрыть правду, но сомневаюсь, чтобы вы лгали.
Последние слова он произнес с такой убежденностью, что ее негодование немного улеглось.
– Вы просто упрямы, – подмигнув, сказал он.
Джонси напряглась, негодование вернулось к ней с прежней силой. Она искала подходящий ответ.
– Не кипятитесь так. Я не хотел вас оскорбить.
Мягко подтолкнув, он заставил ее сесть на стул, а сам встал перед ней на колени.
– А что же это было, если не оскорбление? – спросила она, укрывая больную ногу в складках юбки.
Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел ей в глаза.
– Я только хотел сказать, что вы упрямы. Иногда это приносит пользу.
Она не поверила, что упрямство в чем-то может быть полезным, особенно, если это касается ее.