Приют одинокого слона
Шрифт:
Пророчество Майи сбылось. Лора действительно была бессердечной стервой, которая любила только себя. А Макс уже не мог представить свою жизнь без нее. Он, наверно, даже женился бы на ней, но Лоре это было ни к чему - ей и так жилось неплохо. За эти три года Максу ни разу не пришло в голову сходить налево, хотя женщин он по-прежнему любил и смотрел на них с интересом. Ему, правда, не нужно было целовать Лору в попу, она и так не собиралась никуда уходить. Макс ее вполне устраивал, в том числе и материально, а если и приключались какие-то шалости на стороне, он закрывал на все глаза. Случалось, они ссорились, чуть ли ни до драки. Лора хлопала
Удивительным было то, что Макс видел все ее недостатки: глупость, нахальство, самоуверенность, распущенность, да мало ли, всего не перечесть. И тем не менее любил ее, хотя никогда ей об этом не говорил.
Года полтора назад он стал замечать в поведении Лоры что-то странное. Она то сидела часами, не говоря ни слова, уставясь расширенными глазами в пространство, то вдруг становилась еще более развязной и болтливой, чем обычно. Могла ни с того ни с сего заплакать, потом рассмеяться. По утрам ее все раздражало. Часто Лора чувствовала себя плохо, жаловалась на тошноту и головокружение. Макс понадеялся было, что она беременна, но Лора резко ответила: ничего подобного. А на все попытки отправить ее к врачу отмахивалась и винила перемену погоды, творческий кризис или предменструальный синдром.
Макс, разумеется, не был домашним мальчиком-одуванчиком и с наркоманами сталкивался неоднократно. Но предположить, что с любимым человеком случилась беда, всегда непросто. Потому что страшно. Даже психиатры и наркологи со стажем частенько отмахиваются от мысли, что их близкие - наркоманы, объясняя очевидные изменения чем угодно, но только не наркотиками.
Кто знает, сколько бы еще продолжалась эта игра в прятки, но однажды Максу захотелось принять душ вместе с Лорой. Он толкнул незапертую дверь ванной, отдернул занавеску... И наконец понял, почему Лора в последнее время постоянно носит блузки, свитера и халаты с длинным рукавом, хотя всегда предпочитала майки и топы.
Он избил ее прямо там, в ванной. Хотел выгнать, но не смог. Сидел на стиральной машине и, как попугай, повторял: "Кто?" Забившаяся в угол Лора шептала разбитыми губами: "Ты все равно их не знаешь. Я виновата сама. Хотела попробовать, узнать, как будет работаться под кайфом. Думала, только попробую - и все".
Она так и не сказала, кто посадил ее на иглу. Макс за руку отвел Лору сдать анализ на СПИД, хотя она клялась, что никогда не кололась чужим шприцем. Он устроил ее на лечение в дорогущую частную клинику - раз, другой. Но выйдя оттуда, через несколько недель Лора снова шла на Сенную, где можно было купить все. Почему-то она употребляла не ожидаемый по логике вещей героин, а морфин. Выбор странный, особенно для человека, не имеющего ничего общего с медициной. На недоуменные расспросы Макса Лора неизменно отвечала: "Так уж вышло".
Устав бороться, Макс смирился. И даже иногда подбрасывал денег - специально на наркотик. Странно, но внешне Лора изменилась мало, разве что глаза выдавали, да пышные формы подусохли. Казалось, морфий жрет ее изнутри, и это выплескивается в картины - безумные и страшные. Макс знал, что скоро потеряет Лору. И поэтому дорожил каждым днем, проведенным с нею. Хотя вряд ли об этом догадывалась сама Лора: Макс был чудовищно груб с нею. Ей и в голову не могло прийти, что за грубостью скрывается боль, тоска и ужас грядущей потери. И все чаще он искал утешения в рюмке.
* * *
1 января 2000 года
– Кто-нибудь знает, как надо звонить в полицию?
– задал глупый в о прос Миша.
– А кто-нибудь знает, как надо звонить в НАСА?
– откликнулась Лора.
– Совсем сбрендила?
– Лида посмотрела на нее с плохо скрываемой н е навистью.
– Потухни!
– Заткнитесь обе!
– прикрикнул Макс.
– У входа, где аппарат, есть б у мажка с телефонами. Вадим, глянь, может, разберешь что.
Вадим взял свечу и стал изучать лист бумаги с написанными от руки номерами, который висел на стене над телефоном.
– Кажется, есть, - сказал он, снимая трубку, но гудка не было.
– По закону жанра телефон сдох. Видимо, все провода шли вместе, вместе и оборвались.
– А такое бывает, чтобы все провода - и вместе?
– усомнилась Окс а на.
– Мишка, бывает?
– В принципе, бывает, если кабель поверху идет. Но здесь скорее всего, аппарат такой хитрозадый, с прибамбасами, для таких электричество нужно. У кого-нибудь сотовый есть?
Сотовый оказался у Макса, который, однако, засомневался насчет р о уминга.
– Заодно и проверим, - Вадим взял у него "трубу".
Но проверить не удалось: сотовый был так же мертв, как и аппарат на столике. И не более жив, чем Генка.
– Мистика какая-то!
– потрясенно вздохнул Макс.
– Никакая не мистика, просто надо на зарядку ставить вовремя. Сл у шайте, - Лора вскочила с кресла, но тут же опустилась обратно, словно ее не держали ноги, - у Генки же был мобильник, он отсюда по нему звонил и по-чешски разговаривал.
Все выжидающе посмотрели на Вадима: раз уж ты начал, то и пр о должай. Пожав плечами, он посветил свечой во все углы, но телефона не было.
– Не дрейфь, Вадик, мы с тобой. Если хочешь, пойдем сзади.
"Умный ты какой, Мишенька! Вот и иди сам, а я сзади пойду!" По д ниматься в комнату Генки не хотелось катастрофически, но делать было нечего. Взяв вместо свечи фонарь, Вадим вышел к лестнице, Макс и Миша - за ним. Прикрыв дверь в холл, где остались женщины, они стояли на пл о щадке и смотрели друг на друга, не решаясь начать подъем.