Приют
Шрифт:
– …жду с моими деньгами!.. Ты слы… – Треск снова прервал голос Хохи.
– Алло!! – заорал Денис. – Алло!!!
Тишина, только едва слышные помехи.
Денис продолжал кричать в трубку, пока не сорвал голос. Внезапно телефон издал короткую трель.
– Черт! – Он со злостью уставился на панель трубки. Экран мигал. Снова короткая трель. Мужчина присмотрелся, и лицо его исказилось в ярости – на дисплее светилась надпись: «Батарея разряжена!»
Задрав голову, он испустил душераздирающий вопль. Перед тем, как провалиться в забытье, он успел заметить серебристый месяц,
16
«Пятерка» медленно катила по лесной дороге. Сумерки сгущались, и Ярик включил фары. Он нервно поглядывал на подрагивающую стрелку на приборной доске – насколько хватит топлива? Теперь он жалел о том, что не догадался перелить бензин из «БМВ». Он вел машину уже минут сорок, но лес не кончался, и Ярик понял, что скорее всего им придется заночевать прямо здесь.
На него накатывала сонливость, несколько раз он засыпал прямо за рулем. В очередной раз, когда его измученный организм был уже не в силах бороться со сном, он задремал и чуть не свернул в овраг. Испугавшись, он стукнул раненой рукой об руль. Охнув, он заскрипел зубами – боль была невыносимой, но зато она напрочь прогнала сон.
Валя все еще была без сознания. После того как ее усадили в машину, Ярик заткнул ей рот промасленной тряпкой, чтобы она не решила пустить в ход зубы, когда очнется. Рута дремала, прислонившись головой к окну.
Заметив это, Ярик немного сбавил скорость, чтобы девушка не ударялась на ухабах о стекло. Он искоса поглядывал на нее, отметив, что во сне она стала еще красивее. Залюбовавшись ею, юноша на мгновение забыл про боль в руке. Он подумал, что ничуть не жалеет о том, что вступился за нее там, в закусочной. И хотя Митрич прав насчет того, что вся кутерьма началась из-за той заварушки в «Аншлаге», он виноватым себя не считает. Ярик включил радио.
Сзади заворочался Митрич.
«Его нужно перевязать», – вспомнил Ярик.
– Митрич! – позвал он.
– Чего тебе? – мрачно отозвался он.
– Как твой бок?
Митрич завозился.
– Как-как. А ты как думаешь?
– Никак. Я тебя спрашиваю.
– Болит.
– Подожди, сейчас расположимся на ночлег, я сменю тебе повязку.
Митрич промолчал.
– Как там наша подруга? – снова спросил Ярик.
– Пока в отрубе. Ярик, мне очень хреново. Послушай, мне нужно совсем нем…
– Нет, – отрезал Ярик, в голосе зазвучали металлические нотки. – Забудь про это, я же сказал тебе. Выберемся отсюда – гуляй на все четыре стороны. А пока терпи.
– Но мне очень нужно! Черт тебя дери, ты же мой брат!
– Ты слышал, что я сказал.
Ярик переключил радио на другую волну, и в эфире послышался голос:
«…крайне опасны. С ними девушка, среднего роста с рыжими волосами…»
– Оп-ля! – тихо проговорил Ярик. Он остановился и заглушил двигатель. Рута открыла глаза, мягко блеснувшие в темноте.
«…счету шесть трупов, причем одной из жертв оказался работник уголовного розыска Виталий Громов. У него остались две дочки четырех и шести лет…»
– Просыпайся! – прошепелявила сзади Рута. Ярик услышал звук пощечины. – Просыпайся, сука, и послушай,
Валя что-то невнятно сказала.
– Чего? Говори громче! – прогундосил Митрич.
– Митрич, закройся! – зло выкрикнул Ярик.
«…Правоохранительные органы Лугановска не исключают, что убийство милиционера и убийства в придорожной закусочной „Аншлаг“ – дело рук одних и тех же лиц. Оперативники располагают сведениями, что убийцы, возможно, употребляют наркотики. Сейчас под угрозой жизнь находящейся с ними девушки, которую они взяли в заложницы. Милиция пытается установить их личности. Еще раз обращаем внимание на то, что, пока убийцы не будут пойманы, водителям следует быть предельно осторожными на указанной трассе. Начальник городс…»
– Ха, заложница! – пренебрежительно сказал Митрич. – Позвони этим ослам и скажи, что тебя никто здесь не держит…
– Заткнись!! – заорал Ярик.
Митрич замолчал. Невозмутимый голос продолжал монотонно литься из динамиков. Он подробно описал каждого из них, поведал, на какой машине они едут и куда предположительно направляются. Когда голос умолк, зазвучала приятная мелодия.
– А откуда взялся еще один труп? Нет, я не отпираюсь, но с математикой у меня еще нормально… – сказал Митрич. – Четыре в баре и один мент… Кажется, это будет пять. Этим легавым лишь бы повесить на тебя лишний «висяк»…
Ярик взглянул на Руту.
– Ты можешь уйти в любой момент, – тихо сказал он. Про себя он подумал, что, если она так и сделает, он потеряет что-то очень важное в своей никчемной жизни и никогда себе этого не простит.
Она накрыла его руку своей мягкой ладонью.
– Я знаю, – ровно произнесла она.
Некоторое время Ярик пристальным взглядом изучал девушку, после чего устало проговорил:
– Ладно, выгружаемся.
Близнецы вытащили связанную Валю и усадили ее у дерева. Когда Ярик подошел к Митричу чтобы его перевязать, вмешалась Рута, сказав, что сделает это сама.
– Там еще осталась водка или виски? – спросила она. – Рану нужно промыть.
В багажнике оказалась одна нераспечатанная бутылка водки. Ярик взял ее, а также достал кое-что из еды, прихваченной из «Аншлага». Он уже собирался закрывать багажник, как взгляд его упал на какой-то темный ящик в самом углу под запасным колесом. Ярик захватил и его. При свете фар он увидел, что это была аптечка. То, что надо.
Он расстелил свою куртку и, вывалив все это на нее, сказал:
– Пойду, соберу хворост.
Рута молча кивнула. Она присела над Митричем и приподняла край его изодранной рубашки.
– Отвали, – буркнул Митрич. – Сам справлюсь.
– Не будь идиотом, – спокойно ответила она, открывая водку. Митрич несколько секунд боролся с искушением послать ее к черту, но в конце концов смирился.
Ярик принялся на ощупь собирать ветки. Хорошо, что Рута предложила его перевязать, – подумал он, так как в действительности его охватывал страх при мысли о том, что это придется делать самому. Перед глазами замаячила мокрая рана Митрича, сквозь которую виднелись внутренности, и Ярик поспешил вытеснить этот образ из сознания.