Приют

Сагирова Елизавета

Не выдержав, я высказала эти мысли Яринке и Дэну, добавив предположение о том, что возможно работать на капризного мужа придётся ещё побольше, чем на производстве.

– Молодец, Дайка, – Дэн одобрительно похлопал по скамейке за моей спиной, – Хороший вопрос. Да не боятся ваши девчонки работы, и общежития не боятся. Женское предназначение им страшно не выполнить, слышала о таком?

– Сто раз, – кивнула я.

– Ну вот. А поскольку девочкам это вдалбливается с пелёнок, они готовы идти замуж хоть за старика, хоть за чёрта, лишь

бы не остаться бездетными.

Я вспомнила слова Нюры " Жених нужен не для того, чтобы с ним в любовь играть, а для семьи, для детей", и мысленно согласилась с Дэном. Да уж, если учесть сколько раз приходилось слышать от одной только Агафьи о том, что наши тела принадлежат не нам, а государству и будущим детям, то становится понятно, почему большинство девочек и приняли это как истину в последней инстанции.

Голоса со стороны стадиона затихли. Посмотрев туда, я увидела, как уходят к своему корпусу мальчишки, перекинув за спины коньки.

– Сколько время?

– Ещё пять минут, и я вас отпущу, – успокоил Дэн, – Мне в феврале ехать на учения, так что целый месяц мы не увидимся. Но есть и хорошие новости, перед отъездом я вам подгоню столько книг, сколько хватит до моего приезда. Только будьте осторожны, пожалуйста. На этот раз книги будут более… взрослыми. На добрые сказки больше не рассчитывайте.

На Яринкиных губах заиграла предвкушающая улыбка, но я немного опечалилась. Мне нравились сказки, они помогали убегать от серой действительности. А какой смысл читать о том, что я и так постоянно вижу вокруг себя?

Не дожидаясь наших вопросов, Дэн пояснил:

– У нас не так мало времени, и вам пора принимать этот мир таким, какой он есть.

– Мало времени до чего? – спросила я, но Яринка перебила:

– Отлично, мы как раз к концу января дочитаем "Хроники Нарнии" и положим флэшку в тайник.

– Давайте в конце января, – согласился Дэн, – а ещё я хочу, чтобы вы мне кое-что написали. В этом учебном году у вас будет несколько другая школьная программа. Я точно не знаю, как учат девочек после того, как посвящают их в невесты, но явно должны как-то зацепить тему полового воспитания. Да и на уроках истории, скорее всего, будут рассказывать про христианскую революцию и про то, что ей предшествовало. Так вот – ваша задача запомнить всё, что вам рассказывают и вкратце описать мне в записках.

– Зачем? – не поняла я.

– Чтобы не дать заморочить вам голову. Я буду знать, что достать почитать на эту же тему, но с другой точки зрения. Теперь, когда я стану ездить на учения, это делать будет легче.

Идея очень понравилась и мне, и Яринке, мы довольно переглянулись. Вот вам, сударыни учительницы и воспитательницы, не получите вы из нас очередных Настусь или Нюр.

– И конечно не забывайте про осторожность, – продолжал наставлять Дэн, – Удаляйте файл сразу, как прочитаете, не храните, никуда ничего не переписывайте, всё должно быть только у вас в голове.

– Это понятно, –

нетерпеливо кивнула Яринка и удивила меня следующим вопросом, – А можно нам ещё какую-нибудь книжку про то, как девочки взрослеют? Нам сегодня Агафья об этом зудела, потому что у одной из наших соседок месячные начались. Только я ничего не поняла, не умеет она рассказывать.

Судя по продолжительному молчанию из-за скамейки, Дэн не был готов к такой откровенности.

– Ну-у… целую книгу не обещаю, но какую-нибудь статью постараюсь раздобыть, – наконец ответил он, и сразу заторопился, – Ладно, время поджимает, последнее, что хочу сказать – когда вернусь с учений встретимся здесь же, ждите записки с указанием точного времени.

– Дэн, а это не слишком опасно? – забеспокоилась я, – Тебя за скамейкой со стороны конечно не видно, но могут заметить с камеры.

Яринка машинально повернула голову к фонарному столбу, на котором, как диковинная одноглазая птица, примостилась камера видеонаблюдения, та самая, от которой мы прятались августовской ночью, пробираясь на свою первую совместную прогулку в лес.

Дэн довольно хмыкнул из-за скамейки.

– Об этом не беспокойтесь. Почти половина камер на территории – муляжи.

Мы помолчали, осмысливая услышанное. Яринка громко сказала "Гы-гы-гы!" (что, разумеется, непозволительно для девочки, а тем более для девушки).

– Офигеть… А мы-то перед ними по струночке ходим.

– Вот так и ходите. Незачем отклоняться от привычной всем роли.

– А какие ещё камеры не настоящие? – Яринка опять неосознанно перебирала ногами, словно уже бежала творить недозволенности.

– Не скажу, – строго ответил Дэн, правильно истолковав её интерес, – И никому ни слова!

Плечи подруги разочарованно опустились, но теперь и я захотела узнать кусочек правды:

– А кто тебе это сказал?

Дэн опять помолчал, повозился, но видимо мальчишеское желание похвастаться взяло верх.

– А наш общий знакомый. Белобрысый охранник с проходной.

Мы забыли про конспирацию, и резко развернулись к спинке скамьи, как если бы это она сама вдруг заговорила с нами.

– Что?!

– Кто?!

– Сядьте нормально! – зашипел Дэн, – Если помните, он у нас на крючке, так что про камеры рассказал всё, как миленький. И ещё много чего расскажет, если понадобится.

Яринка тихонько рассмеялась, я же наоборот испуганно съёжилась на краешке скамейки. Любых воспоминаний о Белесом я старалась избегать. Сколько бы ни говорили Дэн и Яринка о том, что моей вины в произошедшем нет, но унизительное чувство стыда при воспоминания о чужих руках и губах на моём теле, не исчезло до сих пор.

– Нам наверно пора, – торопливо сказала я, боясь, что Яринка захочет расспросить Дэна ещё о чём-нибудь, – Уже поздно.

– Конечно, бегите, – согласился Дэн, – И не забывайте про записки. Часто и много писать не надо, скажем, раз в неделю будет достаточно.