Приютская крыса
Шрифт:
– Да все! Даже Филч, старый мерзавец, говорит, хуже тебя никого не упомнит!
Хэл довольно улыбнулся. Попытка отправить его на отработку к завхозу также провалилась: мальчик уже понял, что отношение к нему, мягко говоря, особое, поэтому можно попробовать показать зубы и посмотреть, что ему за это будет и будет ли вообще. На крайний случай под рукой имелся Малфой с папашей, которому очень даже можно было нажаловаться…
– Что? Драить пол? Нет, не буду, - сказал Хэл преспокойно, узнав об отработке.
– И кубки чистить не стану. Сочинение напишу, задачек прорешаю, сколько надо, но
Даже мистер Филч восторженно крякнул, внимая этой речи. На его памяти первокурсники и думать не смели противиться воле преподавателей, а этот плевать хотел и на преподавателей, и на все прочее.
– А если скажете, что за снятые баллы меня осудит факультет, - подлил масла в огонь Хэл, - так ведь старшие сами виноваты. Занимались бы с мелкими, объясняли, чего к чему, не было бы такой лажи! Пусть теперь разгребают, аристократики наши хреновы!..
Не переставая чесать языком с восторженно вздыхающим Хагридом, Хэл по привычке посматривал по сторонам в поисках чего-нибудь, что плохо лежит, и вдруг увидел обрывок газеты — на нем стоял чайник.
“Последние новости о происшествии в банке “Гринготтс”, - значилось в заголовке.
– Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк “Гринготтс”, имевшего место тридцать первого июля. Согласно широко распространённому мнению, это происшествие — дело рук тёмных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из “Гринготтса” заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нём лежало, было извлечено владельцем утром того же дня. “Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы,”— заявил этим утром пресс-секретарь банка “Гринготтс”.
Хэл подумал, что ему нравится подобный стиль ведения дел. Значит, тридцать первого июля… Именно в этот день Дамблдор водил его за покупками, а сам он слышал что-то такое в банке. Что-то очень интересное…
– Хэл, ты чего?
– спросил Хагрид.
– Да что-то спать охота, сил нет!
– зевнул тот.
– Я пойду, ладно? Загляну на днях.
– Давай, - улыбнулся великан, - ты… ну ты знаешь, я завсегда тут! Приходи!
“Ага, приду. Надо будет, приду, - Хэл снова оскалился, спасибо, его некому было увидеть.
– Кража. Дамблдор. Что-то очень ценное и неназываемое… Вот бы мне это найти, дал бы я им жару!”
*
Тем временем в учительской заседал наскоро созванный педсовет.
– Давайте прежде всего признаем тот факт, что Поттер неуправляем в принципе, - нервно сказала МакГонаггал.
– Ну что вы, Минерва, по-моему, он очень умный и любознательный мальчик, - удивился Флитвик.
– Да. Он очень любознательный. И вдобавок умелый манипулятор!
– выплюнул Снейп.
– О чем ты, Северус?
– О том, что он прекрасно знает — у нас нет никаких рычагов воздействия на него! Его не интересуют святые покойные родители, он думает только о выгоде и о своем распроклятом приюте, куда именно вы, директор, его определили!
– Не кипятись, - похлопала его по руке МакГонаггал.
– Если бы Петуния дала согласие, мальчик рос бы в семье, но ты сам понимаешь…
– Он прирожденный шантажист, - выдавил Снейп.
– Маленький грязный шанта…
– Нет, - перебил вдруг Флитвик.
– Вы не правы, Северус. Мальчик, вне зависимости от того, какая роль уготована ему судьбой, уже герой. Я почитал осторожно его воспоминания и… я не пожелаю и врагу такой жизни. Лет с шести он взял на себя ответственность за малышей в приюте, силой завоевал место лидера, собрал команду… Вы все видели его шрамы?
Остальные многозначительно покивали.
– А я видел, откуда они взялись, - спокойно сказал маленький профессор.
– Ему было девять, когда его команда схлестнулась с цыганами. Отсюда шрам на подбородке, сломанная челюсть, выбитый зуб и сотрясение мозга. Ему было десять, когда он попытался отбить девочку у каких-то подонков. Девочка умерла, у Поттера остался шрам на затылке — ударили арматурой по голове. Я могу продолжать долго, но… Уважаемые коллеги, простите, чего вы ожидаете от мальчика, выросшего в такой среде? Что он окажется прелестным юным принцем? Да скажите спасибо, что он Крэбба с Гойлом не убил в первый же вечер!
– Они с ним дружат, - буркнул Снейп.
– Ну или приятельствуют…
– Или, или, - поцокал тот языком.
– Северус, разберитесь уже с этим студентом! Он ведь умный малый, Минерва может подтвердить, а дисциплина… ну, вы декан, вам и карты в руки!
– Какие карты, если он ничего не слушает!
– возопил Снейп.
– На отработках он ничего не делает. Вообще! Говорит, что “не облезет еще разок прийти и поспать полчасика”. Что у меня, что у Филча… Зелья варит, правда, но мыть котлы и готовить ингредиенты отказывается. Не бить же его и не под Империо брать?! Вас вот, Минерва, он вроде бы побаивается…
– Нет, не побаивается, - мрачно сказала она.
– Просто ему явно нужна трансфигурация, вот он и лезет из кожи вон, а так… Ты прав, запугать его нечем, приютом разве что…
– Он же там вырос!
– Нет, я имею в виду, расформированием приюта или чем-то в том же роде.
– Вы забываете, - кисло произнес Снейп, - что Поттер в хороших отношениях с Малфоем. Не знаю, как это вышло, но…
Преподаватели мрачно переглянулись.
– Погодите, - произнесла вдруг МакГонаггал, - а что, если познакомить ребенка с его родней по матери? Каникулы уже не за горами…
– Осталось уговорить Петунию!
– хихикнул Флитвик.
У него самого было двойственное отношение к студенту по фамилии Поттер. С одной стороны, на его занятиях тот не хулиганил, честно старался выполнять задания и задавал вполне дельные вопросы. С другой, он был агрессивен, от него шарахались не только первогодки… Когда Поттер шел по коридору, толпа невольно расступалась, пропуская рослого худого мальчишку с нехорошим взглядом. Его очки никого не обманывали: на лице Поттера читалась явная готовность вступить в драку хоть с горным троллем, хоть с драконом.