Призма-2
Шрифт:
— Прекрасно, полностью согласна с Алесией. Значит «ноль».
— Не спешите, давайте рассмотрим варианты. Слишком уж подозрительно быстро мы нашли решение.
— Ох уж эти мужчины. Сомнения и нерешительность. Все равно я люблю тебя братишка. — Мила наклонилась и нежно поцеловала его в макушку. — Шучу. Насчет нерешительности, конечно.
— Значит, меч, чашу, жезл и монету исключаем? — Решил уточнить Венгард, при этом незаметно усмехнувшись. Его развеселило замечание насчет нерешительности и сомнений мужчин. Спорить он не стал, а лишь решил преподать урок. И оказался прав. Девушки задумались и сникли.
— Я бы так не торопилась. Чаша и монета напоминают круг, конечно, но… — первой решилась Алесия. — Табличка Исиды, есть ключ к Древней Книге Тота, пережившей многие века, и на ней изображены древние карты Тарот. Современный Тарот состоит из 76 карт, из которых 22 образуют специальную группу или группу изображений. Оставшиеся 56 карт состоят из четырех мастей — Мечи, Чаши, Ветки и Монеты, соответствующие пикам, червам, трефам и бубнам. И Мечи могли бы быть…
— И куда пропала недавняя решительность и уверенность в «нуле», как четырехмерной точки отсчета? — не сдержался Венгард.
— Осталась на месте. Мы просто анализируем, рассматриваем варианты, — не осталась в долгу Милегра. — Времени мало, но на кону наша жизнь. Поразмышлять не помешает на эту тему. Хотя я по прежнему за «ноль». Священное имя из четырех букв, — чуть задумалась и нерешительно добавила. — Пока.
— Уже букв, а не знака?
— Знака… Или букв. Я не знаю. — Милу неожиданно захлестнули эмоции, как правило, ей не свойственные. Злость, сомнения, раздражение, как снежный ком, брошенный подлой рукой, навалились на настороженное сознание и закружили в своем темном хороводе. У Милегры закружилась голова, фиолетовые глаза потускнели до серо-зеленого, говорящего о неуверенности. В очередной раз приходилось полагаться на мужскую логику. — Хорошо, каков твой анализ вышеизложенного. Ведь он у тебя, как понимаю, уже имеется.
— Не так быстро, сестренка. Не в том я положении и не в том месте, чтобы сделать скоропалительные выводы. Давайте рассуждать вместе. — Венгард сам, без посторонней помощи, подполз к стене, и аккуратно провел пальцами по камням, проглаживая каждый шов. Не в силах добраться до верхних рядов он потянулся, рискуя упасть на бок. Первой среагировала Алесия.
— Дорогой, тебе помочь? Хочешь что-то проверить? — и слегка подперла своей ступней здоровую ногу Венгарда, чтобы тот мог дотянуться до нужной точки.
— Отлично. Я проверял на герметичность кладку и по возможности определить примерный возраст ее по выветренности породы.
— И что выяснил? — Милегра тряхнула головой, стряхивая мелкие кусочки породы, упавшие сверху.
— Какая связь, по вашему, между «Орфическим яйцом» и «Табличками Исиды»? Первое, что приходит в голову.
— Гермес Трисмегист, — выдохнули девушки одновременно. — Смерть и Возрождение.
— Осталось правильно определить знак, символизирующий Гермеса. — Венгард довольно улыбнулся. — Мы, посвященные, как в задаче с известным ответом, находим решение. Так что мы знаем о нем?
— Во времена, когда Гермес ходил по земле с людьми, он доверил своим последователям священную книгу Тота. Эта книга содержала секреты процесса, посредством которого может быть осуществлено возрождение человечества. В книге содержался ключ к остальным его сочинениям. Кое-кто, не буду говорить кто, считает, что ее страницы покрыты странными иероглифами и символами, которые тем, кто знаком с ними и знает, как их использовать, дает неограниченную власть над духами воздуха и подземными божествами. Когда определенные участки мозга стимулируются секретными процессами в Мистериях, сознание человека расширяется и ему позволено видеть высшие божества и присутствовать при них. Эта книга описывает метод позволяющий достигнуть такой стимуляции.
— Хорошо, Мила. Добавлю, что Книга Тота хранилась в золотом ящике во внутреннем святилище храма. Был от нее один только ключ, и хранился он Мастером, высшим инициированным Арканы. Он один знал, что написано в секретной книге. Принято считать, что книга безвозвратно утеряна, но я знаю и другие мнения. Что она спрятана в священном футляре в подземелье одного таинственного ордена с темным прошлым.
— Не мергулов ли? — сам собой слетел вопрос с губ Алесии.
— Возможно. Не под воздействием ли этой книги произошла деградация некогда великого ордена посвященных. От Алама приходилось слышать, что последовательность апостолов от первого жреца инициированного самим Гермесом, остается необорванной до наших дней, и те, кто подготовлен, чтобы служить кромешным, могут открыть этот бесценный документ.
— В мире сейчас есть несколько секретных школ, которые посвящают кандидатов в Мистерии. И почти в каждом случае они освящают свой алтарь факелом Герма. — Милегра с тревогой посмотрела на брата и подругу. — Вы подумали о нем?
— Да, сестренка. О нем. — Алесия только утвердительно кивнула. — Но есть один нюанс. — Девушки вопросительно посмотрели на сидящего Венгарада. — Гермес изначальный, открывший человечеству Путь мудрости и Гермес, искаженный последующими сектами и школами, например сиятельными. Гермес, мутирующий в темного наставника кромешных Мордука. В каком из них ответ?
— Дилемма. И все же я за факел Герма, — решительно кивнула головой Милегра, словно не оставляя себе шансов для сомнений.
— Соглашусь с Милой. — С некоторой паузой высказалась Алесия. — Слишком ранний этап.
— Ну, насколько ранний мы узнаем позже, если пройдем эту защиту. Или уже никогда не узнаем. — Венгард согласился с девушками, понимая, что времени на размышления совсем не осталось. Тьма сгущалась все сильнее, мешая трезво мыслить и принимать правильные решения. Она вытягивала жизнь и последние силы из друзей. Приходилось рисковать. — Милегра, найди символ факела на стене.
Девушка уверенно вскинула руку, уже готовую приступить к работе, но через несколько секунд зависшую в нерешительности.
— Этого знака на стене нет, — в ее голосе звучали нотки, скорее обиды, чем разочарования. — Не понимаю. Мне казалось, я видела его, но сейчас он исчез.
— Магия мергулов. Не могут без подвоха. — Венигард, казалось уже привыкший, к своему по настоящему, не стойкому положению, скривился от боли и недовольства при новой попытке подняться и рассмотреть все камни. — Алесия, Мила, что вам видно сейчас?