Призма Сердца
Шрифт:
– Я бы запретила алкоголь, – отрезала Гелла.
– Оу, вы заговорили как самый настоящий диктатор, про которых любите писать в своих статьях. И чем же вызвано столь категоричное заявление, в котором вы решили, что знаете за других, что им не полагается?
– Алкоголь бесспорно может расслабить и притупить мышление человека, однако это не несёт никакой пользы. И видимое величие, и надежда, которую дает опьянение, пагубны как для отдельно взятого человека, так и для всей нации.
– Да вы что, – облокотившись подбородком о кулак, выразил интерес Харт, – но, например, «сердечный ром» очень популярен в Империи, и было бы преступлением отобрать его у граждан!
– Преступление – это запрет чего-либо без возможности разумной альтернативы.
– Да? И что же вы предлагаете?
– В землях золотого Утконоса шаманы, – Харт при этом упоминании чуть сузил глаза, – используют передающийся по наследству рецепт приготовления напитка Сиацоатль. Польза распространения и подконтрольного внедрения как альтернативы рому тут очевидна, если вы сведущи в фармакологии. А я уверена, что человек вашего уровня и положения должен разбираться в этой сфере.
– Хм, действительно, интересная мысль. Но не думаю, что это разумно.
– Почему же?
– Начнем с того, что это весьма опасный напиток.
– Почему вы так решили? – насторожилась Гелла.
– Скажем, мой друг разделяет противоположную вашей точку зрения. Ведь так?
– Именно, – голос из–за спины заставил Геллу вздрогнуть, девушка обернулась и застыла на месте.
– Мне говорили, что вы знакомы, – оскалился Харт, когда третий участник беседы сел за обеденный стол.
– Разве это может быть реальностью?! Чтобы этот человек был тут и… И…
– Хм, я в тебе ошиблась.
– А?! – Гелла поднялась и поняла, что всё, что она пережила, было галлюцинацией или сном. Она находилась вовсе не на лайнере с… Она не могла вспомнить ни лиц, ни имен людей, с кем вела беседу. Окончательно потеряв связь с этими сокрытыми воспоминаниями, она занялась объективизацией того, что её окружало. Это была хижина, да. Теперь она вспомнила! Она пришла, чтобы взять интервью у женщины и…
– Ты отправилась в путешествие, но ты всё же вернулась обратно, значит, ты невиновна, – признаюсь, я удивлена.
– Простите? Что со мной произошло?
– Это древняя магия, – начала женщина, – шаманы могут не только вылечить, но и убить. Я когда-то была шаманом, поэтому могу сказать наверняка.
– Я не понимаю… – всё ещё приходя в себя, прошептала Гелла.
– Я навела на тебя порчу, проклятие.
Гелла выпучила глаза, осознав, в каком положении находится. С другой стороны, она всё ещё была жива и относительно невредима.
– Но ты прошла испытание, – тихо сказала женщина, – прости, что сомневалась в тебе.
– Нет, это вы меня простите, – ещё до конца не осознавая произошедшее, изумилась Гелла, – я пришла к вам в дом и захотела задать очень сложные вопросы. Но всё же… Я хотела бы знать, что вы сделали с мной?
– Это называется раскрытие. Проклятия как такового не существует, мы не насылаем микробов, чтобы разрушали тела, также мы не можем воззвать к демонам и прочим сущностям. Суть любой порчи состоит в раскрытии внутреннего нутра цели. В данном случае – твоего. Любое действие человека влечет за собой последствия и не только для окружающих, но, в первую очередь, для него самого. И вопрос времени, когда этот эффект проявится. В данном случае всё, что может сделать маг, – это свести воздействие этого обратного эффекта волны к данной временной точке и сократить временной промежуток между действием и последствием. А так как у многих людей есть проступки, за которые они так и не понесли наказания, проклятие, как правило, работает во всех случаях.
– Как-то неправдоподобно звучит, – призналась Гелла, – разве такое возможно?
– Нет ничего невозможного в этом мире. Тем более, это разумно – поддержание баланса.
– Но как же вы? Если вы ускоряете процесс, то и сами…
– Да, шаманы тоже одновременно с объектом воздействия ускоряют бег собственных часов испытаний.
– Пожалуйста, продолжайте, – Гелла, несмотря на смертельную усталость, строчила все заметки в свой блокнот.
Женщина улыбнулась: «Для тебя очень важна твоя работа, и даже в таком шатком состоянии ты продолжаешь этим заниматься. Что движет тобой?».
Гелла прекратила писать.
– Что движет? Знаете, я сама не раз задавалась этим вопросом. Зачем я всё это делаю, для кого и для чего? Может, для себя, а может и для вас, я не знаю. Я совру и в том, и в другом случае. Но я просто не могу не поступать иначе и не влезать во всё это! Эта, эта война, эти шаманы… простите…
– Ничего, нас называют демонами, убийцами. Действительно, на нашей земле родились убийцы, но они не шаманы.
– А кто? Вы же сами сказали, что обладаете силой, способной убивать людей и…
– Глупая! Мы не убиваем людей. Мы лишь раскрываем зло, сокрытое в человеке, и лишь от его решений будет зависеть то, что дальше он будет делать с этим бременем. Кто-то сдается и умирает, кто-то продолжает борьбу, несмотря ни на что и начинает ценить не только свою, но и жизнь других как великий дар.
– Тогда как же… зелёное пламя! В нашей Империи оно неоднократно убивало! Тысячи людей, страшно подумать, сгинули в нём и… Это же шаманы, их разрушительная сила, по крайней мере…
– Так вам сказали, – заключила женщина, – я покажу тебе кое-что.
Женщина удалилась в соседнее помещение и вернулась со свертком.
– Я продала всё, что у меня было, чтобы мне отдали это… – женщина развернула свёрток, и Гелла почувствовала, как содержимое её желудка подскочило к горлу. В свёртке лежали обугленные человеческие кости.
Гелла усилием воли подавила импульс и сдержалась. Однако ещё более сильное чувство взыграло в ней, и она ощутила, что вот-вот расплачется. Раздался стон, но плакала не Гелла, а эта пожилая женщина. Она прижимала кости к груди и слёзы лились по её щекам.