Признаки жизни

Недоруб Сергей

— Вернись, давай поговорим! — крикнул ему Шептун. — Ты есть хочешь? Я дам тебе банку!

Он замолчал, надеясь, что ответ все же последует.

— Кто ты? — послышался голос.

Сталкер медленно отдышался.

— Меня зовут Шептун, я из клана «Набат». Я ищу одного человека.

— Кого?!

— Не тебя.

Бомж высунул голову, Шептун ожидал, что бродяга затаился совсем в другом месте.

— Скажи мне, кого ты ищешь!

Сталкер не хотел играть по его правилам.

— Вот. — Шептун показал собеседнику консервную банку и пустил в свободное катание

по асфальту в сторону бомжа. — Это тебе.

Банка остановилась в метре от бродяги, не докатившись совсем немного. Тот испуганно смотрел на нее, не решаясь выйти и подобрать.

— Я ищу человека по кличке Самопал, — произнес Шептун.

— Никогда о таком не слышал!

— Хорошо. Давай поедим.

— Убери автомат!

— Послушай, ты, — вспылил Шептун. — Если бы я хотел тебя убить, то просто подошел и пристрелил бы. Или не стал бы подходить, а замочил прямо так. «Калашников» пробивает и эти долбаные мусорки, и деревья, и стенку, за которой ты прячешься. Так что не дури, вылезай, и будем говорить.

Оборванец не торопясь вышел вперед. Банку подбирать не стал, хотя смотрел на нее голодными глазами.

— Ты военный? — спросил он.

— Нет. Говорю же, я из «Набата».

По виду бомжа создавалось впечатление, что он никогда не слышал о клане. Такого быть не могло. Он все не мог решить, что за странный человек ему встретился. Главное, что тот пришел не за ним.

— Ты торгуешь? — спросил бомж.

— Нет, — ответил Шептун и тут же прикусил язык. — Если ты хочешь поторговать, то давай.

— Это… — Бродяга оглянулся. — Есть у меня одна штуковина. Думаю, тебе пригодится.

— Что за штуковина?

— Базучка подавтоматная.

— Чего? — не понял сталкер.

— Ну, подствольник. У тебя же автомат. Купить хочешь?

— Извини, нет, — покачал головой Шептун. — А откуда у тебя подствольник? Ты же говорил, что безоружен.

Бомж снова испугался.

— Я его у сталкеров честно выторговал! — затараторил он. — Обменял на «медузу»! Мне артефакт не нужен — экранировать негде, а самому тащить к воякам не могу, сразу пристрелят.

Это было похоже на правду.

— Что хочешь взамен? — спросил Шептун.

— Консервов бы мне банок пять. Меня, кстати, зовут Пупер.

— Пять? — Шептун прикинул, есть ли у него столько. — Ну, давай. Я согласен. Тащи свой подствольник.

Рванувшись с места, Пупер побежал в глубь дома.

Сталкер прислонился к стене, решив не мешать хозяину разбираться со своим имуществом. Кто знает, чего у него там напрятано? Может, там у него на десяток пожизненных сроков.

Прошла минута, другая. Шептун задумался, где сейчас может быть Маркус. Быть может, именно сейчас кот вдоволь набегался за тушканами и вот-вот появится. Пройдет мимо консервной банки, обнюхает ее и, мяукнув, запрыгнет в рюкзак к хозяину.

Шептун почесал шею глушителем автомата.

Банка продолжала лежать на прежнем месте.

Слегка переместив ремень оружия, давящий на плечо, сталкер зашел в здание.

Здесь стоял ничем не перебиваемый запах пыли и тлеющей электроники. Было совсем тускло. Ориентируясь

на прямоугольники пустующих оконных проемов, пропускавших дневные лучи, Шептун добрался до лестницы, ведущей на верхние этажи. Дальше уже были слышны приглушенные голоса. Разобрать речь было невозможно.

— Я не помешаю? — отчетливо произнес Шептун, направляя автомат на обитателей дома.

Они подскочили на месте. Их было четверо, вместе с Пупером. Не было никаких признаков того, что тут жило больше народу.

— Мы совещаемся, — сказал Пупер. В кругу приспешников его голос звучал более уверенно. — Думаем, стоит ли выменивать подствольник.

— Понятно, — кивнул Шептун. — А знаешь, ты на редкость неумелый купец. Ты нашел «медузу», выменял на ненужную тебе подавтоматную базучку, которую сейчас готов продать за пять банок жратвы. Но сюда не вписывается консервная банка, которую я тебе подарил и к которой ты не прикоснулся. Как же так? Еда тебе не нужна задаром, но ты за нее готов торговать? Что-то тут не вяжется.

Бродяга выпрямился. Глаза словно запали еще глубже.

— Верно, не вяжется, — ответил он. — И я скажу тебе что. Левый дундук с автоматом, который увидел незнакомого человека в плохой одежде и решил, что перед ним обыкновенная шваль. Который отказался убрать оружие и поговорить как человек, решив вместо этого угрожать мне и купить, швырнув банку на землю, ожидая, что я кинусь грызть ее, как паршивая собака, которая нападает на кость. И который влезает в чужой дом, продолжая вести себя как моль паршивая.

— Поубавь-ка пыл, — проговорил Шептун, чувствуя, что автомат словно потяжелел в разы.

— Пока ты стоял на улице, мы в самом деле думали, надо ли с тобой торговать, — произнес другой оборванец, подбирая слова. — Тут такое дело, мы очень хотим есть. Но нам не нужны подачки. За всю еду, которая может находиться у тебя, мы были готовы заплатить. Теперь уже нет. Уходи отсюда.

— Так, а теперь послушайте меня, — сказал Шептун. — Я понимаю вашу философию и не буду ее оспаривать. Может, в ваших словах что-то есть. Но мы поступим проще. Вы все будете отвечать на мои вопросы, и затем я уйду. Никто ни с кем не торгует. Ты, — сталкер обратился к первому бродяге, — сам понимаешь, что ты вел себя подозрительно. Так что пусть никто не останется в обиде. Повторяю для всех: меня зовут Шептун, я из клана «Набат», ищу предателя по имени Самопал. Длинные волосы, худой, может бродить один или в компании опасных лиц. Также буду признателен за любую информации о группировке «Лезвия». Теперь говорите, кто что знает.

Один из обитателей института коротко рассмеялся, другой угрюмо отвернулся. Остальные двое не меняли поз.

— Никогда не слышал ни о каких «Лезвиях», — сказал самый низкорослый. — И о Самопале тоже. А почему ты думаешь, что нам известны все эти люди?

— Потому что Самопал на Агропроме. Перестаньте валять дурака. Вы все обязаны хоть что-то знать. Я не уйду, пока не получу ответы.

— Почему мы должны что-то знать? — спросил Пупер. — Просто потому, что ты так захотел? Нашел крайнего и стрелки перевел, да?