Признание шефа разведки
Шрифт:
В субботу 10 мая 1986 г. Рейган позвонил Катрин Грэхем, председателю правления компании «Вашингтон пост».
Грэхем поздравила президента с успешным проведением встречи на высшем уровне.
Рейган сказал, что разговаривал с Кейси и что статья о Пелтоне нанесет ущерб.
— На карту поставлены государственные секреты, — заявил президент.
Грэхем ответила Рейгану, что Брэдли с осторожностью подошел к подготовке статьи. Она, как владелец компании, и ее сын, Дональд Грэхем, как издатель газеты, могут запретить Брэдли печатать эту статью. Но они не сделают этого. Для всех было бы лучше, если бы Брэдли сам пришел к такому решению.
Рейган, казалось, понял. Он попрощался.
Грэхем
Брэдли объяснил, что в статье речь идет лишь об операции «Айви беллз», выданной русским Пептоном пять лет тому назад, и ничего больше. Грэхем сказала, что президента беспокоит нечто большее, и посоветовала Брэдли быть сверхосторожным.
Кейси понял, что у него есть два козыря: Рональд Рейган и Катрин Грэхем.
Утром 19 мая, когда должен был начаться отбор присяжных для проведения суда над Пелтоном, корреспондент Эн-би-си Джеймс Полк заявил в передаче «Тудей»: очевидно, Пелтон выдал один из наиболее охраняемых секретов АНБ — операцию под кодовым названием «Айви беллз», в ходе которой, как полагают, осуществлялось прослушивание подводных кабелей с американских подводных лодок внутри советских гаваней.
Брэдли позвонил Кейси, который не слышал передачи Эн-би-си, и спросил: «Вы советовали нам не публиковать эти материалы. Что вы собираетесь дальше делать?» В тот же день Кейси сделал заявление о том, что он направляет вопрос о передаче Эн-би-си в министерство юстиции на предмет возможного наказания.
Теперь стало ясно, что мы должны опубликовать свою статью, хотя бы в измененном виде. Она появилась в газете «Вашингтон пост» 21 мая под названием «Разглашены данные о системе подслушивания. Самое современное оборудование, выданное Пелтоном, попало в руки к русским». В ней говорилось, что Пелтон выдал русским «дорогую, долгосрочную и очень успешную американскую операцию, в которой для перехвата советских коммуникационных линий использовалась сложная технология. В операции применялись подводные лодки. Подслушивающее оборудование извлечено и находится у русских». Кейси выступил с формулированным в мягких выражениях заявлением о том, что наша статья изучается для определения целесообразности возбуждения судебного иска.
Суд над Пелтоном начался на следующий день. Тайлер и я включали в свои статьи все больше подробностей об операции «Айви беллз». В первый день мы дали место проведения операции — Охотское море.
Спустя пять дней Кейси и Одом опубликовали совместное заявление, в котором предупредили относительно «спекуляций и опубликования подробностей, выходящих за пределы раскрытых на суде. Такие спекуляции и дополнительные факты являются недопустимым разглашением информации и могут нанести существенный ущерб национальной безопасности». Заявление вызвало всеобщее удивление, попытка правительства объявить войну «спекуляциям» была абсурдна.
Пытаясь приглушить поднявшуюся шумиху, 29 мая Кейси заявил агентству Ассошиэйтед Пресс «По моему мнению, пресса вела себя очень истерично по этому вопросу, пытаясь обвинить нас в нарушении первой поправки конституции и ущемлении свободы печати. Мы не делали этого. Что касается предупреждения о «спекуляциях», то, если бы ему пришлось делать новое заявление, он вместо слова «спекуляция» употребил бы слово «экстраполяция».
Кейси позвонил Брэдли. В текущем году это был, вероятно, их двадцатый разговор. Директор центральной разведки заявил, что теперь ему до этого нет дела [30] .
30
5 июня после обсуждения, занявшего тринадцать часов, суд присяжных признал Пелтона виновным по двум пунктам в шпионаже, в заговоре и в раскрытии секретной информации о линиях связи. Пелтон был осужден на три пожизненных срока плюс десять лет. — Прим. авт.
24
Хотя всю зиму и весну администрация создавала у общественности впечатление, что она в основном занимается Ливией, однако именно Иран доминировал во внешнеполитической повестке дня Белого дома и ЦРУ.
Вечером 10 марта Макфарлейн сидел за письменным столом в своем доме в пригороде Вашингтона. Он включил линию компьютерной связи с Белым домом и набрал код, позволяющий ему получать секретные сообщения. Загоревшийся сигнал указывал, что для него есть информация от Норта. Нажав нужную кнопку, он прочитал: «По просьбе вашего старого друга Горба (Горбанифара) встретьтесь с ним в Париже в субботу. Горбанифара беспокоят наши попытки выключить его из операции. Он уверен, что необходим при решении вопроса о заложниках, что мы сможем «подсластить блюдо» поставкой, например, партии оружия. Боб Гейтс собрал большой объем разведывательной информации о советской угрозе».
Норт задавал вопрос и личного характера: «Не пора ли ему возвратиться в морскую пехоту?»
Макфарлейн скучал по Белому дому. Позиция «со стороны» — это далеко не то, что пребывание внутри «кухни». Даже сейчас, три месяца спустя после ухода из Белого дома, он жаждал какой-либо важной роли. Макфарлейн приступил к составлению ответа Норту. Конечно, им следует обсудить вопрос о будущем Олли. «Честно говоря, — напечатал Макфарлейн, — я считаю, что давление на вас со стороны Белого дома этим летом значительно усилится. Поэтому представляется разумным, чтобы вы покинули Белый дом. Однако в этом случае не останется никого, кто сделал бы даже небольшую часть того, что делали вы. А если это не будет осуществлено, то все заделы пяти прошедших лет пропадут впустую».
Норт понимал, что его инициатива практически пока еще далеко не реализована. Он не должен уходить со своего поста, значимость которого он существенным образом усилил, создав личную систему связи. Агентство национальной безопасности предоставило в его распоряжение пятнадцать шифровальных аппаратов КЛ-43, позволивших ему обмениваться секретными сообщениями с лицами, которые работали вместе с ним по проблемам контртеррора и освобождения заложников. Он также решил использовать эти аппараты и при решении вопросов, связанных с «контрас». Один аппарат был передан генералу Секорду. Другой — резиденту ЦРУ в Коста-Рике, который выступал под псевдонимом Томас Кастильо и оказывал «контрас» большую помощь.
Для демонстрации своей поддержки «контрас» в конце марта президент Рейган сфотографировался в Овальном кабинете с Кастильо, Нортом, министром общественной безопасности Коста-Рики и Пойндекстером.
К апрелю Норт полностью «состыковал» операции «Иран» — «Контрас». 7 апреля он сообщил Макфарлейну: «По просьбе Дж. М. П. (Пойндекстера) я подготовил для нашего босса документ, в котором изложил предпринимаемые нами меры по доставке в Иран очередной партии оружия». В подготовленном Нортом документе «Освобождение американских заложников в Бейруте» говорилось: «Большую часть получаемых от Ирана за оружие 15 миллионов долларов можно было бы направить на оказание помощи «контрас». Пойндекстер эти предложения одобрил.