Признание
Шрифт:
— Тогда, наверное, это действительно я, — признался он.
— А зачем лютеранскому пастору из Топеки присутствовать на казни в Техасе? — спросила она. Этот самый вопрос Кит задавал себе уже тысячу раз.
Он нарочито хмыкнул и ответил:
— Это длинная история.
— Вы друг Донти Драмма?
— Нет.
— Тревис Бойетт жил в «Доме на полпути» в Топеке, а потом вдруг оказался в Слоуне. Вы не знаете, как он туда попал?
— Возможно.
— Темно-бордовая «субару» с канзасским номером LLZ787 — это ваша машина?
— У вас наверняка есть копия регистрационных документов.
—
Кит опять хмыкнул.
— Хорошо, мисс Кин. Что вам от меня нужно?
— Я хочу, чтобы вы мне все рассказали, преподобный Шредер.
— Это займет несколько часов, а у меня сейчас нет времени.
— Когда вы познакомились с Бойеттом?
— Ровно неделю назад в прошлый понедельник.
— И тогда он признался в убийстве Николь Ярбер?
Да, ссылаться на тайну исповеди было бессмысленно.
Бойетт сам поведал всему миру о своем преступлении. Однако кое-что разглашать не следовало. Кит не был обязан отвечать на этот вопрос, как, впрочем, и на другие. Но он не боялся правды и не собирался ее скрывать. Если его было так легко выследить, то скоро объявятся и другие журналисты. Лучше покончить со всем сразу.
— Вот что я вам скажу, мисс Кин. Тревис Бойетт был на службе в нашей церкви в позапрошлое воскресенье. Он захотел поговорить и пришел ко мне на следующий день. Он признался мне в убийстве, и мы вместе отправились в Слоун, штат Техас, куда прибыли в четверг примерно в полдень. Он хотел остановить казнь, поскольку Донти Драмм был невиновен. Бойетт выступил в прямом эфире и признался в убийстве, что все видели по телевизору. Мистер Флэк попросил меня поехать с ним в Хантсвилль, и я вынужден был согласиться. Одно повлекло за собой другое. Я встретился с Донти и неожиданно для себя оказался на казни. На следующее утро Бойетт показал мистеру Флэку и еще нескольким спутникам, включая меня, место в Миссури, где он закопал тело. Затем у Бойетта начался приступ, и я отвез его в больницу Джоплина, откуда ему удалось скрыться. Я вернулся домой и с тех пор с ним не общался.
Журналистка молча переваривала услышанное. Наконец она прервала паузу:
— Преподобный Шредер, у меня к вам примерно тысяча вопросов.
— А я уже кое-куда опаздываю. До свидания, мэм. — Кит повесил трубку и поспешно покинул кабинет.
Шоу Фордайса вышло в эфир в вечерний прайм-тайм понедельника и длилось целый час. Его навязчиво рекламировали все выходные — Шон Фордайс обращался к миру в прямом эфире из Слоуна, штат Техас, по которому все еще рыскал, надеясь обнаружить новый пожар, а если повезет, то и мертвое тело, стать свидетелем взрыва бомбы.
Первые тридцать минут были целиком посвящены Риве, заливавшейся слезами и с нетерпением ожидавшей казни Донти. Показали и выдержки из любительского видео: сначала маленькую Николь, танцевавшую на репетиции, а потом ее уже повзрослевшую, выступавшую в группе поддержки школьной команды. Показали и фрагмент игры Донти, когда он бесстрашным броском остановил атаку соперника. Но главным персонажем первой половины шоу оставалась Рива — давались пространные выдержки из ее интервью, данного сразу после казни. Учитывая, как события развивались потом, она выглядела не просто глупо, но и жалко, и было ясно, что Фордайс, воспользовавшись незнанием Ривы, подставил ее самым бессовестным образом. Крупным планом показали ее лицо, когда она поносила Донти, и то, как она лишилась дара речи, слушая заявление Бойетта. Демонстрация Бойеттом школьного кольца Николь явилась для нее настоящим шоком. После этого о Риве в шоу больше не сказали ни слова. Вся вторая часть передачи состояла из нарезок видеосюжетов и интервью, которые демонстрировались уже не раз. В целом этот выпуск производил очень странное впечатление. Известный сторонник смертной казни вдруг посвятил целую передачу истории о том, как казнили невиновного. При этом Шон Фордайс ничуть не смущен — для него самым важным оставался рейтинг.
Эту передачу Шредеры смотрели вместе. Во время своего краткого пребывания в Слоуне, столь насыщенного событиями, и накануне поездки туда Кит ни разу не видел родственников Николь. Он читал о Риве в Интернете, но не видел ее выступлений. Вот почему передача Фордайса оказалась для Кита информационной: хотя он и не общался с Ривой, ему стало искренне ее жаль.
Наконец, пришло время сделать звонок, который он откладывал уже несколько часов. Пока Дана укладывала сыновей спать, Кит связался с Элмо Лэйердом. Он извинился, что беспокоит адвоката дома, но случилось нечто важное. Элмо заверил его, что все в порядке, однако, выслушав подробный рассказ о беседе с Элизой Кин, изменил свое мнение.
— Думаю, вы поступили неразумно. — Это было его первой реакцией.
— Но журналистка все знала сама, мистер Лэйерд. Она располагала проверенными фактами и фотографией. Как же я мог отрицать очевидное?
— Вы не обязаны отвечать на вопросы журналистов. Разве вам это не известно?
— Известно, но я не собираюсь ничего скрывать. Я сделал то, что сделал. И я не хочу ничего замалчивать.
— Ваша позиция, пастор, вызывает уважение, но вы наняли меня как специалиста. Я считаю, что рассказать об этом следовало при других обстоятельствах и в другое время, более для нас благоприятное.
— Прошу меня извинить. Я ничего не понимаю в праве. А сейчас я уже окончательно запутался в юридических тонкостях и бесконечных процедурах.
— Разумеется. Это происходит со всеми моими клиентами. Поэтому люди и обращаются ко мне за услугами.
— Значит, я все испортил?
— Не совсем так. Но будьте готовы к тому, что может начаться настоящий ад. Прошу извинить за такое выражение, пастор. Думаю, об этом обязательно напишут. Вряд ли в связи с делом Драмма появятся новые факты, а вот ваш рассказ внесет в эту историю свежую струю.
— Выходит, я ошибся, мистер Лэйерд. Помогите мне. Как эта статья скажется на моем деле?
— Кит, поймите, нет никакого дела. Нет никаких обвинений, и, возможно, они так и не прозвучат. Я разговаривал после обеда с окружным прокурором — мы с ним друзья. Ваша история произвела на него большое впечатление, но он не собирается давать делу ход. Правда, он этого не исключал, но, боюсь, все упирается в Бойетта. Сейчас Бойетт — самый известный преступник, разгуливающий на свободе. Сегодня ему предъявили обвинение в убийстве в Миссури, может, вы видели…