Признания Элли Кэт
Шрифт:
Тейлор выскальзывает обратно, ее худые плечи трясутся, и я слышу, как она смеется за своим столом. Я делаю мысленную пометку убить ее позже. Сразу после того, как я прикреплю степпером кончики ее пальцев к столу.
Я смотрю на Алекса.
— Мне жаль. Это было необычайно беспокойное утро. Я забыла проверить свою помаду в машине. И да. Отвечая на ваш вопрос, любая женщина была бы благодарна, если бы вы сказали ей, что у нее на зубах помада. Или о чем-нибудь еще, что она забыла проверить.
Он кивает и улыбается.
—
Он такой теплый человек. Это немного удивительно, поскольку он занимает такой важный пост. Но я могу сказать, что он любит шутить и смеяться. И я люблю таких людей. Так что соедините это с его сногсшибательной внешностью, и у меня могут возникнуть серьезные проблемы.
— О, меня нелегко обидеть, — обещаю я ему. — Серьезно, вы можете относиться ко мне как к одному из парней. Просто притворитесь, что у меня нет яичников.
Он приподнимает бровь.
— Эм, ладно. Я попробую это сделать. Однако я возвращался для того, чтобы узнать, есть ли у вас досье на нашего нового клиента, Малочека? Я бы хотел просмотреть его.
— Конечно, — говорю я ему. Я позвонила Тейлор и попросила ее принести досье. Она вбегает через пару минут и вручает его мне, а я передаю его Алексу. Наши пальцы соприкасаются, и я чувствую разряд воображаемого электричества. Он смотрит на меня, казалось бы, ничего не замечая.
— Отлично, — говорит он. — Увидимся через несколько минут.
Я собираю кое-какие вещи и затем следую за ним, направляясь в конференц-зал. Я с болью ощущаю свою ободранную промежность. К сожалению, действие чайных пакетиков длится не так долго. Если бы я могла хромать, не привлекая к себе внимания, я бы так и сделала.
Как бы то ни было, я чопорно вхожу и сажусь на свое обычное место.
Алекс садится напротив меня, и я беру ручку, чтобы делать заметки. Я начинаю совещание, как обычно, и позволяю различным менеджерам высказаться по различным вопросам, текущим проектам и так далее. Все это время я неловко ерзаю на своем сиденье, слегка раздвигая колени, чтобы прохладный воздух коснулся моей девочки.
Я слушаю, как говорят Джек, Херб, Анджела и Марла. Я спрашиваю, есть ли какие-либо проблемы, о которых мне нужно знать. Я молча молюсь, чтобы этого не произошло. Все качают головами. Как и я, они просто хотят заняться своими делами и закончить эту встречу. Хотя, я уверена, не по той же причине. Итак, я улыбаюсь и поворачиваюсь к Алексу.
— Не хотели бы Вы завершить встречу?
И я удивляюсь, когда обращаюсь к его сгорбленной спине, потому что он копается под столом. Я делаю паузу, и он возвращается с ручкой в руке, его щеки слегка раскраснелись, вероятно оттого, что он был перевернут.
— Что? — спрашивает он, по-видимому, взволнованный.
— Я спросила,
— Ой. Эм, нет. У меня есть пара вопросов к Хербу и Анджеле, но я зайду к вам в офис позже. Всем хорошего четверга!
Все хватают свой кофе и блокноты и опрометью бросаются к двери. За исключением Алекса. Он остается на месте и после того, как все остальные уходят, поворачивается ко мне. Я не знаю, что и думать о выражении его лица. Это отчасти забавляет, отчасти смущает, отчасти шокирует. Я заинтригована и жду, когда он заговорит.
— Помните, вы сказали, что если Вы когда-нибудь снова что-нибудь забудете, не стесняться сказать Вам, потому что Вы не обидитесь?
Я киваю, сбитая с толку.
— Да, поскольку это было только сегодня утром, я действительно это помню.
Он улыбается.
— Отлично. Потому что Вы, кажется, забыли сегодня нижнее белье, и я подумал, что Вам, возможно, захочется знать.
Он берет свой кофе и неторопливо выходит из конференц-зала.
И я серьезно хочу, черт возьми, умереть.
Глава 10
(Или: Смущение — это вино, которое лучше подавать холодным)
Я так быстро, как только могу, возвращаюсь в свой офис и беру телефон. Я печатаю так быстро и яростно, что у меня даже болит палец, когда я набираю текст.
«Ты. Я. Вино. Мой внутренний дворик. Сегодня вечером».
Я отправляю это Саре.
А потом я добавляю: «Тебе повезло, что я не наняла киллера».
Я стараюсь весь день оставаться в своем офисе, насколько это возможно, по двум причинам:
1) Потому что у меня слишком сильно болит промежность, чтобы ходить;
2) Потому что я умру, если мне придется прямо сейчас посмотреть Алексу в глаза.
Я пытаюсь решить, как лучше всего с этим справиться. Я не могу поверить, что он увидел мои изящные женские штучки из-под стола, и я совершенно подавлена. Алекс подумает, что я помешана на мастурбации. И я не могу поверить, что он вообще что-то сказал! Но, честно говоря, я действительно сказала ему, что никогда не обижаюсь. И это отчасти правда.
Я не обижаюсь.
Я унижена. И в этом есть разница.
Боже милостивый.
Я удобно устраиваюсь на своем месте, не думаю об упомянутых изящных женских штучках. Я посмотрела в Интернете, когда мне ждать, что боль утихнет. В большинстве статей говорится, что боль должна была уменьшиться уже после первой ночи.
Враньё.
Я съеживаюсь, когда двигаюсь.
Это ужасно.
Абсолютно, черт возьми, ужасно. И это последний раз, когда я слушаю Сару. Когда-либо.
Мою жалостливую вечеринку прерывает Тейлор, тихонько стучащая в мою дверь.