Признания Элли Кэт
Шрифт:
Шейд.
Почему бы тебе не записаться ко мне на прием в субботу? Мне нужна моя доза Элли Кэт.
Я не могу удержаться от улыбки.
Я так рада, что провела с ним черту на песке — и убедилась, что он знает, что я никогда не смогу встречаться с ним. Но это не значит, что я когда-нибудь перестану пользоваться его услугами. И тогда я чувствую себя ужасно непослушной из-за таких мыслей, учитывая, что мой новый босс ждет меня на кухне. Мой ультра-сексуальный-я-возможно-даже-запала-на-нового-босса.
Я отвечаю Шейду: Я подумаю.
Но я знаю, что так и сделаю. Я вернусь домой из Сан-Диего в пятницу вечером, так что, вероятно, смогу сделать это даже той ночью. Или я могу перестраховаться и назначить встречу на субботу. Посмотрим.
Я наношу немного консилера под щеки, а затем беру баночку с бронзирующей пудрой. Я наношу немного кисточкой, затем рассматриваю себя в зеркале. Опухоль все еще на месте, но, по крайней мере, синяк скрыт. Хотя я все еще выгляжу так, словно провела пять раундов на боксерском ринге с призовым бойцом.
Я снова смотрю на себя. Нет, десять раундов.
В этот момент я слышу, как Алекс зовет меня.
— Могу я взять что-нибудь выпить из вашего холодильника?
Я начинаю отвечать, но понимаю, что он не смог бы меня услышать. Я возвращаюсь на кухню и пытаюсь не обращать внимания на то, что теперь, когда маски нет, он может видеть мое лицо Человека-слона более отчетливо.
— Конечно, — говорю я ему, подходя к холодильнику. — Чего бы Вы хотели?
Алекс соскальзывает с табурета и, обойдя барную стойку, быстро подходит ко мне.
— Вам не обязательно было выходить и доставать, — говорит он мне, потянувшись к ручке холодильника одновременно со мной. — Я могу взять сам.
И каким-то образом, и я никогда точно не узнаю, как, баночка с бронзовой пудрой вылетает из моей другой руки и взрывается облачком коричневой пыли ржавого цвета на ширинке очень дорогих брюк Алекса.
На промежности.
Я в ужасе смотрю на него и начинаю заикаться.
— Я… мне… так жаль! О, боже мой, мы должны… — Он смахивает их, и я хватаю его за руку. — Нет, не делайте этого. Вы вотрете это внутрь. Мы должны…Я отсосу тебе! — Я бегу к кладовке для метел, но как только я осознаю, что только что сказала, мне хочется умереть.
А потом я застываю на месте.
Я отсосу тебе???
Я медленно поворачиваюсь и встречаюсь с его удивленным кобальтовым взглядом.
— Я имела в виду, пылесосом. Я отсосу это с помощью вакуумного шланга.
Алекс ухмыляется, озорная ухмылка озаряет его чертовски сексуальное лицо.
— Ясно, — отвечает он. — Что же еще ты могла иметь в виду?
И я хочу умереть снова.
Мои щеки ярко краснеют, когда я вытаскиваю пылесос из шкафа, включаю его в розетку и затем подхожу к нему. Он улыбается и протягивает мне руку.
— Я думаю, мне, вероятно, следует сыграть эту роль, — предлагает он. — Не то, чтобы я тебе не доверял, но…
И
Я протягиваю ему шланг вялыми пальцами, а затем включаю пылесос, наблюдая, как он приводит в порядок свою промежность. Возможно, это самая неловкая ситуация за всю историю моей жизни. Серьезно. Или, может быть, даже в чьей-то жизни или во всех жизнях, вместе взятых.
Когда он заканчивает, на его серых брюках все еще видны слабые следы бронзатора. Я вздыхаю.
— Разумеется, я заплачу за химчистку, — говорю я ему. — А если они испортятся, я куплю тебе новые.
Алекс машет рукой.
— Не переживай, — добродушно говорит он мне. — Серьезно. Я заявился сюда в твой больничный без предупреждения. Я это заслужил.
Он смеется, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ним.
Что за день.
— Похоже, что все складывается против того, чтобы у нас были нормальные отношения, не так ли? — Алекс хихикает. И при слове «отношения» у меня перехватывает дыхание. Может ли он знать, что я думала о нем совсем не по-начальнически? Я сглатываю.
— Я знаю, и это моя вина, — неуверенно говорю я. — Мне правда жаль. Обещаю, обычно я очень профессиональна.
Алекс качает головой.
— Я бы ни капельки не изменил тебя, — объявляет он.
Он такой красивый, когда вечернее солнце светит на него через окно. Я стараюсь этого не замечать.
— Ты делаешь работу интересной, — добавляет он.
— Рада, что могу быть полезна, — бормочу я. — Ты действительно хочешь выпить сейчас или мне найти что-нибудь еще, чтобы облить тебя?
Он смеется.
— Знаешь, как бы заманчиво это ни звучало, мне, наверное, пора идти. Я хочу просмотреть этот файл сегодня вечером и сделать кое-какие пометки. Но тебе спокойной ночи, и увидимся завтра. Я надеюсь, что твой отек спадет. Честно говоря, это уже выглядит лучше. Этот крем, должно быть, помогает!
Я осторожно дотрагиваюсь до своих щек. Он прав. Кожа стала гораздо более расслабленной, чем была некоторое время назад.
— Ты прав, и спасибо тебе за идею. Я даже не думала об этом. Может быть, тебе следовало стать врачом.
— Ах, но тогда мне пришлось бы весь день видеть голых женщин на работе, знаешь ли — без нижнего белья и прочего. О, подожди! Это происходит со мной и сейчас! — Он смеется, наблюдая за моим лицом. Мое лицо, очевидно, вспыхивает пламенем.
— Я шучу, — говорит он мне. — Я не должен был бы находить это таким смешным, но я ничего не могу с собой поделать. Я надеюсь, ты не сочтешь это неуместным. Ты должна признать, что вся эта ситуация забавна.
Я несчастно киваю.
— Я знаю. Так и есть, — признаю я. — В последнее время, с каждым глупым трюком, который я выкидываю, мне кажется, что я испытываю внетелесный опыт. Как будто я продолжаю наблюдать, как кто-то другой делает все те глупости, которые продолжаю делать я.