Призрачная Америка
Шрифт:
— Вы говорили, что животные страдают из-за человека?
— Да, из-за грехопадения первых людей, Адама и Евы. До этого смерти на Земле не было. Первый человек Адам был создан как царь земного мира, призванный повелевать всеми животными. Он был создан «из праха земного», то есть, возможно, в нем имелись все те лучшие качества, которые присущи животным, но и нечто большее – образ Божий, благодаря этому он и мог ими повелевать, пока не пал. После грехопадения людям, как правило, присущи худшие черты представителей животного мира, а если ангелов, то падших. Но праведные люди и сейчас
— Все это очень интересно и непохоже на то, что я слышал раньше…
— Вам многое откроется, Арнольд, на том благом пути, на который вы сейчас вступили. Главное – не сворачивайте с него: теперь, когда вы ушли оттуда, где были, если опять окажетесь там, вам будет намного хуже, чем можете себе представить.
Проповедь
Храм в Моуди был заполнен горожанами. Отец Уильям в этот воскресный день говорил проповедь о пророке Ионе:
— Он получил от Бога повеление идти в Ниневию, жители которой настолько преуспели в пороке и развращении, что грехи их вопияли к небу. И Ионе нужно было придти к ним и сказать, что если они не покаются, то их ждет неминуемая гибель. А он чисто по человечески испугался. И каждый из нас часто пугается, когда приходит для него время свидетельствовать о вере. Воображение рисовало ему жуткие картины того, что могут сделать с ним злобные ниневитяны, если он дерзнет обличать их. Но оно не рисовало ему худшего – того, что произошло с ним, когда он решил отказаться от своего избранничества.
Иона решил бежать от повеления Бога, как можно дальше от Ниневии, в финикийскую колонию в Испании. Он сел на корабль, но море, до того спокойное, взбушевалось. И это был знак для команды, что на судне есть тот, кто чем-то прогневал Бога – так это было ими воспринято. Они бросили жребий, чтобы узнать, кто виновник бури. И когда он выпал на Иону, тот признался в том, что малодушно бежит от повеления Господнего. И был выброшен за борт, где его целиком проглотил огромный морской зверь – какой именно неизвестно, но это, по сути, и неважно. Три дня Иона был во чреве этого зверя. Сложно представить себе всю глубину ужаса, пронизавшего тогда все его существо: перевариваться заживо в желудке морского чудовища – вряд ли можно представить себе более жуткую смерть! Теперь уже и миссия в Ниневии не казалась ему такой страшной.
А зверь плыл и плыл куда-то, и через три дня прибыл к месту своего назначения, издохнув у самого берега, куда он и выблевал Иону. Спасенный с ужасом увидел, что находится совсем близко от Ниневиии… Теперь ему ничего не оставалось делать, как идти со своей проповедью обличения, в успех которой он не верил, в страшный для него город. Но произошло все совсем не так, как думал пророк. Ниневитяне не только не причинили ему никакого зла, но покаялись так, как это могли сделать их ожесточенные сердца, которых перед лицом неминуемой гибели внезапно коснулась благодать Божия.
А Иона вышел из города и начал ждать исполнения пророчества. От солнечного зноя он укрывался в шалаше. Утром он увидел
История Ионы дает нам много назиданий. В своей жизни мы часто боимся совсем не того, что нам следует бояться. Нужно научиться бояться греха больше, чем смерти, тогда ничто не помешает выполнить свое жизненное призвание. Не нужно бежать от испытаний: убегая от более легких, мы прибежим к худшим. И, конечно, ни в коем случае нельзя превращаться в зрителей глобальной катастрофы: чем мы тогда будем лучше поклонников Голливуда? Мы должны помогать другим, насколько это для нас возможно, тогда Бог поможет нам. И во всех случаях, когда наши силы недостаточны, мы можем обратить ко Господу свою молитву. Не нужно ждать ее немедленного исполнения: она услышана, все будет так, как лучше для нас. Доверьтесь Богу, и смело идите вперед по жизненному пути, на котором нам нечего бояться, потому что с нами Христос!
После проповеди мэр Бэрримор подошел к отцу Уильяму и спросил:
— Неужели вы и правда ничего не боитесь?
— Ничего не боится у нас только Ричард, — улыбнулся священник. – Я же всего лишь пытаюсь бороться со своими страхами также, как и с другими грехами.
Революционер
Хуан Карлос, известный латиноамериканский революционер, недавно схваченный американскими спецслужбами и приговоренный к смертной казни, сидел в кабинете снисходительно улыбающегося сэра Джеймса Моро и ничего не понимал. Среди ночи его подняли, но вместо того, чтобы расстрелять, привезли в закрытой машине сюда…
— Я работаю круглый сутки, иногда приходится принимать посетителей и по ночам, если этого требуют соображения целесообразности, — сказал ему президент университета. – Мы решили сохранить вам жизнь.
— Кто это: мы? – ощерился Хуан.
— Те, в чьей власти находится принятие таких решений. На вашем языке это, наверное, называется воротилы мирового империализма…
— И что вы хотите со мной сделать?
— Ничего. Вы получите новые документы и уедете из Америки куда хотите.
— А как же приговор?
— Завтра все газеты опубликуют информацию о том, что сегодня ночью вы умерли на электрическом стуле. Причем два десятка свидетелей – врачей, представителей правозащитных организаций подтвердят это.
— А труп?
— Утром его кремируют.
— Но откуда он возьмется?
— Ваша какая забота? Разве их мало на вашем счету? Одним больше, одним меньше…
— А как же я?
— Вы уже с этого момента не Хуан Карлос, а дон Педро Гоминидус.
— Но внешность, отпечатки пальцев?