Призрачная Америка
Шрифт:
— Вы становитесь все полезнее, Борух Никанорович, — скривил губы сэр Джеймс. – Наверное, мы так и поступим.
Мэр и священник
Отец Уильям и Фред Бэрримор сидели на террасе в доме мэра, и пили чай.
— Я вот думаю, — сказал генерал, — некоторые говорят, что земная жизнь ничего не значит, она только подготовка к вечности. Но это как-то странно звучит… Как если бы мне сказали, что период моей учебы в военной академии ничего не значит, потому что это всего лишь подготовка к службе. А между
— А! Вы о смерти задумались? – хитро улыбнулся священник, который был старше мэра.
— Не увиливайте от ответа! – в тон ему ответил Бэрримор. – Вы же сами говорите, что о смерти нужно думать всегда, тогда она не застанет врасплох. Так значит что-то наша земная жизнь или нет?
— Если даже просто исходить из того, что от нее зависит наша участь в вечности – получается, что значит очень много, — уже серьезно ответил отец Уильям. – Но, на мой взгляд, неправильно делают те, кто говорят: земная жизнь – сон, мы живем ожиданием вечности. Такие люди похожи на тех, кто всю жизнь живет в ожидании то одного, то другого — например, диплома, брака, должности, своего дома. А за ожиданием того что будет, жизнь проходит мимо них – они не умеют радоваться тому, что есть, а могут только ждать, что вот появиться это, и я буду счастлив. Но появляется и диплом, и семья, и должность, и дом, но оказывается, что дополнительной радости вместе с ними не пришло… И они начинают ждать еще чего-то…
— Кажется, я понял, — сказал мэр. – Так вы считаете, что все разговоры про то, что на земле нужно жить Небом болтовня?
— Вовсе нет, — возразил отец Уильям. – Есть те, кто в своей земной жизни настолько погрузился в молитву, что они уже на Небе.
— То есть дело в молитве?
— Далеко не только. Есть те, кто молиться целыми ночами, почти ничего не ест, может ходить по воздуху, не чувствовать боли, совершать то, что кажется чудом обычному человеку, но при этом быть исполненным зла и гордыни.
— Как индийские факиры?
— И не только они. Главное, по чему определяется с Богом ли человек – по тому, насколько он Его любит. А любит ли он Бога видно из того, как относится к людям, которые рядом с ним. И не только к людям, а и ко всем созданиям Божиим.
— Значит, молитва может приносить вред человеку?
— Если от нее он наполняется сознанием своей праведности и исключительности, если относится к ней, как к своего рода медитации, то, безусловно, она принесет ему вред.
— А где находятся Рай и ад?
— Я не ставил бы вопрос так одномерно. В Библии написано, что Царство Божие внутри нас, но мы должны его найти, приложив для этого очень большие усилия. Я думаю, что и Рай и ад для каждого человека начинаются уже на земле, просто не все это видят, так как не хотят придавать познанию себя должное значение. А через это становятся похожи на пьяницу, спящего в свином стойле: пока он не протрезвел ему там вроде бы хорошо. Но, придя в себя, он в ужасе убежит оттуда: ведь дело не только в эстетической стороне вопроса, а и в том, что свиньи очень опасные хищные животные. Так и очень многие из живущих сейчас беспечно, изменили бы свою жизнь, если бы могли правильно оценивать свою жизнь и поступки. Но…, как сказано в Евангелии: имеют глаза и не видят, имеют уши и не слышат… Как пьяница в стойле со злобными свиньями, они до поры просто не понимают ужаса многих своих поступков,
— Вот я, вроде бы считаю все это очень важным, стараюсь жить по совести, и, не слишком ей доверяя, спрашиваю тех людей в ком уверен, правильно ли я поступаю, — произнес Фред. – Но мне кажется, что я и на полшага не сдвинулся на пути духовной жизни!
— У меня та же история, — весело ответил ему отец Уильям. – Вы все делаете правильно, но никак не можете научиться простой вещи: радоваться тому, что есть. Вам сразу значительно легче будет жить, поверьте мне!
Похороны Боруха Никаноровича
Профессор Свинчутка скончался, как сказал президент университета, после тяжелой непродолжительной болезни. Массивный гроб из красного дерева с телом покойного стоял посередине университетской площади, на которой собрались все преподаватели и студенты. Сэр Джеймс в черной мантии и профессорской шапочке говорил прочувствованную речь:
— От нас ушел тот, кого в полной мере можно назвать гражданином мира. Он оказывал влияние на судьбы правителей великих держав, был востребован в десятке стран, в каждой из которых занимал подобающее его таланту положение. Королева Англии сделала его рыцарем, Президент Франции наградил орденом Почетного легиона. В России он был депутатом высших представительных органов, в пяти странах он был министром. Я не говорю уже о том, каким прекрасным профессором был Борух Никанорович, и какая это утрата для нашего университета. Незаметный, он стоял за многими из тех событий, которые меняют судьбы мира. Тяжкая внезапная болезнь вырвала его из наших рядов…
Лорд Моро говорил долго и нудно, так, как, по его мнению, говорили бы, если бы покойного с такими же почестями хоронили бы в России. Религиозного обряда усопший завещал не совершать, поэтому вскоре после окончания речи президента, покойный был похоронен в небольшом склепе на территории университета, рядом с мистером Линсом и мистером Гриффином.
Сэр Джеймс после похорон пригласил к себе в кабинет несколько человек, где для них был накрыт стол. Выпив несколько рюмок, лорд Моро раскраснелся и доверительно сказал сидевшему рядом с ним профессору:
— А ты знаешь, от чего он умер?
— Нет, ведь об этом умалчивалось.
— От рака прямой кишки.
— Ужас какой! Страшная смерть!
— Вот–вот! А виноват сам: обнаглел до того, что стал подтираться не иначе как стодолларовыми купюрами, и еще мне об этом рассказал!
— Это шутка? – изумленно посмотрел собеседник.
— Нет, конечно! Но нельзя безнаказанно глумиться над тем, что для нас дорого: стодолларовые купюры, оказывается настолько вредные, что уже через месяц у него появился рак прямой кишки, а еще через месяц он умер в мучениях.
— Из-за… долларов?
— А то из-за чего же? – долгого тесного из-за общения со Свинчуткой сэр Джеймс стал говорить чем-то похоже на него.
Впрочем, если бы вопрос из-за чего так ужасно умер Борух Никанорович, задали Слободану, то он, скорее всего, сказал бы, что его постигла кара за Югославию. А сотни других людей, с которыми жизнь сводила умершего, назвали бы другие причины…
— Кто же будет новым заведующим кафедрой политологии? – поинтересовался у президента собеседник.