Призрачная пуля
Шрифт:
– Что… что с тобой… ни с того ни с сего…
Ну да, Сино действительно сказала Кёдзи «подожди», когда они были в парке перед началом финала.
Но это значило «подождать, пока она не разгонит своих демонов». Подождать, пока она не станет обычной девушкой.
– А… Асада-сан, ты стала чемпионкой, теперь ты сильная, припадков у тебя больше не будет. Поэтому тот тип тебе больше не нужен. Я буду с тобой всегда. Я… я буду защищать тебя всегда.
Кёдзи бормотал, точно в бреду; он встал, пошатнулся и сделал несколько шагов в сторону Сино – а потом внезапно протянул к ней руки и обнял ее, не сдерживая силы.
– Аа?..
Сино была глубоко потрясена. Ее рукам и животу стало больно, воздух выдавился из легких.
– …Син… кава… кун…
Сила, с которой он ее сдавливал, заставляла ее глотать воздух ртом. Однако Кёдзи надавил еще сильнее; он навалился на Сино всем весом, словно стараясь прижать ее к кровати.
– Асада-сан… я люблю тебя. Я люблю тебя. Моя Асада-сан… моя Синон.
Хриплый, прерывистый голос Кёдзи звучал совсем не как любовное признание – он больше смахивал на ругань.
– Прек… рати!..
Синон изо всех сил упиралась обеими руками, не давая прижать себя к кровати. Потом напрягла ноги и толкнула Кёдзи в грудь правым плечом.
– Прекрати!
Хотя она могла лишь выдавить это слово хриплым голосом, все же ей удалось отпихнуть Кёдзи. Она стала глотать воздух, словно запыхалась.
Кёдзи споткнулся и повалился назад. Он снес со стола чайный сервиз, и коробка с тортом тоже упала на пол с тихим хлопком.
Однако Кёдзи, похоже, ничего не замечал – он продолжал буравить Сино глазами. Судя по ошарашенному выражению его лица, он был не в состоянии поверить, что Сино ему отказала.
Его округлившиеся глаза лишились прежнего блеска – и из дрожащего рта вышел пустой голос.
– Так не пойдет, Асада-сан. Ты не можешь меня предать. Я один могу спасти Асаду-сан, поэтому тебе нельзя смотреть на других парней.
С этими словами он вновь двинулся на Сино.
– …Син… Синкава-кун…
Девушка была по-прежнему настолько поражена, что могла лишь бессвязно бормотать.
Да, она уже видела опасный блеск в глазах Синкавы, когда пригласила его к себе поужинать, и второй раз, когда он обнял ее в парке. Однако ей казалось, что в каком-то смысле это неизбежно – все-таки он парень; она и представить себе не могла, что добрый и тихий Синкава выкинет что-то эдакое.
Однако вот – Сино лежит на кровати, не в состоянии двигаться, и Синкава смотрит на нее сверху вниз таким непонятным взглядом, какого она никогда еще не видела.
Неужели Синкава-кун собирается меня изнасиловать…
Обрывки этой мысли метались у Сино в голове, и страх пронзил все ее тело.
Однако –
Хотя Сино мыслила в верном направлении, действительность оказалась совершенно иной.
Кёдзи тяжело дышал через приоткрытый рот. Затем он сунул правую руку в куртку и, похоже, взял там что-то.
Когда он достал руку, в ней оказался какой-то странный предмет.
Штуковина из полупрозрачного молочно-белого пластика, сантиметров 20 в длину.
Кончик сходил на конус, но в основном это был цилиндр толщиной сантиметра три. Сзади располагалась какая-то диагональная штучка, похожая на рукоять; ее-то и держала правая рука Кёдзи. А большой палец упирался в зеленую кнопку на стыке рукояти и цилиндра.
Кончик цилиндра был из серебристого металла, и там было маленькое отверстие. В общем и целом, штуковина смахивала на детский игрушечный лазерный пистолетик, однако, несмотря на простенький вид, в ней четко угадывалась определенная функция.
Правая рука Кёдзи чуть вздрогнула, а потом он небрежно прижал кончик цилиндра к шее Сино. От ледяного прикосновения у Сино мурашки побежали по коже.
– Син… кава… кун?..
Ей едва удалось выдавить это слово через отказывающиеся слушаться губы, но, прежде чем она договорила, Кёдзи глухим голосом произнес:
– Не двигайся, Асада-сан. И кричать тоже нельзя. Это… это называется «безыгольный шприц». В нем препарат под названием «сукцинилхолин». Если его ввести, все мышцы перестанут двигаться, и скоро произойдет остановка сердца.
Если бы в мозгу Сино была специальная защита от ментального воздействия, за сегодняшний день она была бы пробита во многих местах.
От шеи по телу и конечностям Сино расходился холод; ее руки и ноги начали коченеть. Она лихорадочно напрягала мозг, пытаясь въехать в то, что только что сказал Кёдзи.
Он имел в виду – что он хочет убить Сино. Если она не будет его слушаться, он воспользуется этим похожим на игрушку шприцом и вколет ей препарат с длинным английским названием, и ее сердце остановится.
Пока Сино об этом думала, где-то в другом уголке сознания параллельно она спрашивала себя: «Это что, шутка? Как Синкава-кун может сделать такое?» Однако губы Сино не двигались; они словно весили по тонне каждая. И холодный, твердый металлический кончик прижимался к шее – точнее, на пять сантиметров ниже левого уха. И это холодное ощущение отвергало всякую возможность, что Кёдзи шутит.
Лицо Кёдзи было против света, и Сино не видела его выражения, но все равно неотрывно смотрела на него. Его по-прежнему ласковое круглое лицо дернулось, и голос полился почти без пауз.
– Все хорошо, Асада-сан. Не нужно бояться. Скоро… мы будем вместе, будем одним целым. Я отдам тебе все чувства, которые во мне накопились, все мои чувства к тебе. Я сделаю инъекцию очень осторожно… тебе будет совсем не больно. Не волнуйся, доверь все мне.
Сино из того, что он говорил, не понимала ни слова. Вроде похоже на японский язык – и в то же время как будто иностранный язык из какой-то другой страны. Лишь два слова звенели у нее в ушах.
«Это называется "безыгольный шприц", и он может остановить твое сердце», – так он сказал.