Призрачно всё
Шрифт:
Но чашечка с кофе стояла передо мной. Списывать ее появление на мистику не имело смысла. Двадцать первый век все-таки, да и надоело искать во всем коварные происки потусторонних сил.
Словно в подтверждение за неплотно притворенной дверью в кухню послышался шум. Полилась вода из крана, брякнула посуда. Наверное, не все кухонные работники разошлись по домам. Время то еще детское.
Нужно было поблагодарить за заботу, но мне было лень подниматься, и я решил, что успею проявить вежливость позже. Вместо этого, снова потянулся к шкафу и достал бокал, дабы уподобиться
Новый звук, резкий, неприятный, словно что-то упало и разбилось, нарушил гармонию и вынудил подняться. В кухне было темно, лишь в окно заглядывала, недавно проснувшаяся луна. Ее свет ненамного уступал ночнику, его хватило, чтобы убедиться, что в помещении никого нет. Спрятаться было негде, разве что в тумбе стола или духовке. Зато открытая настежь дверь на улицу объясняла многое.
Подчиняясь некоему порыву, я рванул к выходу, выскочил на крыльцо и успел заметить сгорбленную тень, которая мгновеньем позже растворилась в тени пристройки, ведущей в подвал. Я был доволен собой, если бы промедлил, все опять пришлось бы списывать на потусторонние происки.
Интересно, кому из прислуги понадобилось задержаться на работе и ночью шастать по подвалу?
Убедившись, что имею дело не с призраком, а с живым человеком, я тотчас избавился от страха. Вместо него ощутил некий задор, желание разобраться в происходящем. Возможно, отыскав решение этой загадки, отыщу ключик и к другим?
Спустившись по бетонным ступенькам, я остановился и прислушался. Было тихо, только металлический козырек над головой дребезжал от несильного ветра. Дверь отворилась легко, лишь под конец, издав резкий протестующий скрип. Я замер, но посторонних звуков не услышал.
В отличие от дома, в подвале не было ночного освещения, а вошедший в него, свет не включил. Я не знал, что предпринять. Зажигать свет, значит выдать себя с головой, включить фонарик — результат тот же.
В конце концов, осознав, что терять нечего, я воспользовался фонариком. Тонкий луч разрезал мрак, прочертил длинную полосу и круглым пятном уткнулся в противоположную стену. Снова — ни звука. Уже смелее я переместил луч в одну сторону, в другую. Никого.
Дверца, ведущая на нижний уровень, была не заперта. Скрыться незнакомец (или незнакомка) мог только там. Решив, что больше прятаться незачем, я не таясь спустился вниз..
Лестница на месте. Спустившись по ней, я выключил фонарик, присмотрелся и различил в тоннеле крохотное светлое пятнышко. Не так и далеко. Скоро пятнышко исчезло, я вспомнил, что в том месте каменный коридор сворачивает в сторону.
Включил фонарик, направил луч под ноги и поспешил следом. Перед поворотом снова выключил и увидел огонек, уже значительно ближе. Он был крохотный, неяркий, как от свечки. Язычок пламени колыхался, от чего тени метались из стороны в сторону.
Теперь я был уверен, что вижу сгорбленную старуху. Ее облик показался смутно знакомым, но мысленно перебрав всех домочадцев, я не пришел к окончательному выводу. Вспомнил происшествие на дороге, бабку-кухарку, с покалеченной ногой. Но сразу выбросил из головы, так как Влад при
Старуха шла медленно, мне нетрудно было держать ее в поле зрения. Она или не слышала моих шагов, или ей было безразлично, следят за ней или нет. Маршрут, по-видимому, был ей знаком. Добравшись до пролома в стене, она уверенно свернула в него. Когда приблизилась к клетушке, где нашли тело Иннокентия Вениаминовича, я решил, что нет смысла скрывать свое присутствие, пришло время потребовать объяснение.
— Бабушка! — крикнул не во весь голос, но достаточно громко, чтобы она услышала, и направил на старуху луч.
Старушка вздрогнула, обернулась. Луч ослепил ее, она прикрыла глаза рукой. Но я узнал ее. Действительно, та самая старуха. Но, как она здесь оказалась?
Расплавленный воск, наверное, капнул на руку, старуха вскрикнула, выпустила свечу и та потухла, угодив в лужу под ногами. Затем засуетилась, похоже, я таки испугал ее, и поспешно скрылась в дыре за проломом.
Не было необходимости спешить. Дальше — тупик, спрятаться негде. Старуха сама загнала себя в ловушку.
В предвкушении скорой разгадки, я вошел в клетушку, и вдруг почувствовал, как по телу забегали мурашки. Луч фонарика выхватывал стены, пол, потолок. Все знакомое, все, как и раньше. Только старухи я не увидел.
Она исчезла. Если, конечно, была на самом деле, а не привиделась мне. Возможно, я стал жертвой галлюцинации? Теперь я ни в чем не был уверен. Можно было предположить, что старуха знала потайной ход, но, когда она успела им воспользоваться?
Вернулся к пролому. Выроненная старухой свеча никуда не делась. Версия призрака отпала, и я немного успокоился за свой рассудок.
В который раз обошел клетушку по периметру, высвечивал фонариком и присматривался к каждой щели. Тщетно. Никаких следов, ничего, что помогло бы понять, куда девалась старушка. Сконцентрировал все внимания на звуках. Но и тут потерпел фиаско. Тишину нарушали лишь разбивающиеся капли и еще что-то, никак не связанное с присутствием человека.
Потом все это начало угнетать, давить и пугать. Клаустрофобия накатила внезапно и с такой силой, что мною обуял панический ужас. Я ощутил себя замурованным в темнице, поверил, что отсюда нет выхода, и что мне придется остаться здесь навсегда.
Медленно попятился к пролому, почему-то не решаясь повернуться к нему лицом. Подспудно ожидал, что старушка вот-вот возникнет из ничего и набросится на меня, если я повернусь спиной. Глупо, беспричинно, но, если она сумела бесследно раствориться в замкнутом пространстве, что ей помешает появиться вновь?
Не помню, как я выбрался из подземелья. Чувствовал себя отвратительно. Сердце колотилось, руки дрожали, мысли в черепушке метались бессвязные, нелепые, непонятные. Словно я только вырвался из кошмара, но еще не осознал, что проснулся, и страшное осталось позади.
А если, и вправду — кошмар? Может, я никуда не отлучался из бара, и все привиделось под влиянием коварного напитка? Я посмотрел на бутылку. Выпил изрядно, почти половину. Наверное, достаточно, чтобы начали мерещиться зеленые человечки?