Призрачные дороги
Шрифт:
Глядя на выкрутасы командира, воины из стило Грэзу тоже сменили щиты на мечи.
Даже Рои одобрил:
– Сгодится! Всем сделать точно такие же перевязи.
Про медальоны тоже заикнулся, но Яир лишь покачал головой:
– Эта магия отмечает лишь тех, на кого указывают боги, если маг нуждается в защитниках и если защитники нуждаются в маге.
Тренировки отнимали много сил, но еще больше Эли выматывал странный сон, снившийся чуть ли не каждую ночь, всегда один и тот же. Поросший кустарником берег то ли реки, то ли большого озера с зеркальной водой, разглядеть которые мешал стелющийся по земле туман. Простоволосая Иска у небольшого плота. Она больше не просила
– Нельзя! Не подходи! Я умерла!
Девушка выглядела донельзя испуганной, но обнять себя не давала: стоило Эли сделать шаг, как она бесследно исчезала в зыбком сером облаке. Грэзу каждый раз упрямо звал девушку, но его крики вязли в тумане, как ноги в болоте. Тихий плеск воды да скрип огромного мельничного колеса: вот и все, что слышал парень в ответ.
Просыпался юноша таким разбитым, словно с чушкой железа на плече всю ночь протаскался. Эли долго ждал и боялся дурной вести из Гилы, но в конце концов успокоился: решил, что это ему покоя не дают собственные страхи.
В один прекрасный день в крепость вернулись мантикоры, которых отправили вдогонку за людьми, и крюки на стенах Восточного Зифа украсились отрубленными головами. Кроме голов воины притащили живые трофеи – пленных людей.
Для публичного допроса собрали воинов, самых почтенных стариков и родственников тех, кто пал. Без праздных зевак тоже не обошлось: почти все односельчане Эли явились поглазеть на боулу. Это были четыре здоровенных воина с бритыми макушками. Эли так и прикипел к боулу взглядом в поиске уродства, меток Ансуре: огромных родинок, копыт, рогов… Но, увы, ничего, кроме ауры, полыхающей красными всполохами страха и ненависти, юноша не увидел. Аура людей оказалась не в форме золотистого овала, как у сирин, а с расплывчатыми рваными краями, похожая на многоногое чудовище.
Боулу, даже заколдованные, отвечали неохотно. Видно было, как магия корежит их тела изнутри. Но слово за словом, подстегивая людей бичами заклинаний, маги выдавили правду.
Она оказалась именно такой, как сказала пророчица (да разве кто-то усомнился в ее словах?!): правитель Хогарского княжества возжелал вечной жизни для себя и своих детей, пообещав за нее почести и золота подданным. Что заставило вампиров служить князю, люди не знали. Не знали они и того, что свело в одну компанию нежить и изгоев-сирин, которые помогли пробраться в крепость. Отступники бросили подельников почти сразу же после расправы над гарнизоном, отуманенным колдовством.
Маг-толмач с татуировкой стимфы на плече заставил пленных рассказать о каждом дне, начиная с того, когда они получили приказ отправиться в Юндвари. Пока люди говорили, в крепости воцарилась мертвая тишина, больше похожая на оцепенение перед бурей: те же неестественные безмолвие, неподвижность и тишь.
Откровения боулу обернулись для Грэзу горящей смолой, жгущей плоть раскаленными каплями. И не только для него: маг-переводчик тоже с трудом справился с эмоциями. Видно было, как его трясет от ненависти и отвращения. А когда дело дошло до рассказа об убийстве околдованных солдат, раздался глухой ропот: сирин отказала выдержка, и в пленных метнули первый булыжник. Он попал одному из людей прямо в бровь, вызвав вопль торжества у жаждущих мести зрителей и спровоцировав их. На боулу обрушился каменный град. Если бы не охрана, преступников забили бы насмерть: мантикоры, отвечавшие за жизни пленных до конца допроса, быстро взяли их в плотное кольцо, прикрыли своими телами. Самые горячие головы среди солдат остудили тычками и зуботычинами их командиры, а там и сельчане попридержали свой гнев. Ровно до того момента, когда озвучили приговор. Слово «убить» сирин встретили одобрительным ревом.
Пленных вытащили на середину двора, поставили на колени и обезглавили. Милостью Юссы, это сделал палач, и Эли не пришлось пачкать меч кровью связанных, а потому беззащитных врагов. Головы казненных тоже надели на крюки. Они заняли место рядом с оскалившейся нежитью. Грэзу, рассмотрев застывшие, словно отлитые из воска лица, понял, что люди недалеко ушли от зверей: на близком расстоянии стало видно жесткую щетину на подбородках и щеках. Наверное, это и была метка демона.
Ночью Рои снова пустил флягу по кругу, предварительно окропив вином пламя в очаге. Огонь охотно принял подношение богам, взметнув горячие языки до прокопченной каменной кладки. Небожители сочли души павших отмщенными… в отличие от сирин. Драконам смерти хогарских воинов показалось мало. Им хотелось всю землю залить кровью боулу.
А еще через десять дней, когда из Гизы подтянулись основные силы, армию отправили на восток, в сторону Хогарского княжества. Пришел черед людей умирать.
Затянутые облаками, убеленные снегом горы и полосатые «реки» ледников вскоре сменились заросшими лесом холмами, которые перемежались с пашней. Воздух ощутимо потеплел. Богаты были земли людей: черная, подготовленная к зиме пашня обещала хорошие урожаи, а деревья в садах гнулись под весом поздних фруктов. Боулу не приходилось носить почву в корзинах, выворачивать с полей огромные валуны и просиживать ночи над всходами, пытаясь уберечь их магией от внезапно вернувшейся зимы. На одном из привалов Грэзу даже помял руками ком земли, тоскуя и злясь, что такое богатство (палку воткни – прорастет!) попало в недобрые руки. Может, именно в нем крылась причина жестокости боулу? В том, что им все слишком легко давалось?
Первое же хогарское селение встретило Эли запахом разложения. В Восточном Зифе боулу выпустили демона смерти из клетки, и он заплатил за это «благодетелям» неизлечимой болезнью. Демон хорошо порезвился: сопротивляться армии сирин в городке было некому.
На этот раз драконы прилетели не первыми. Когда они начали снижаться, раздался призывный звук трубы. Эли заметил во дворе небольшого храма стяг, который указывал на место под лагерь. Выбор Эли не понравился. Он предпочел бы устроиться в ближайшем лесу на ветке: лучше спать в ипостаси птицы и ближе к небу, чем ютиться подобно крысам на голой земле.
Одевшись и устроив своих ребят на отдых, Эли отчитался перед сотником.
Рои в ответ кивнул:
– Завтра с рассветом выступаем на Сырт. Проследи, чтобы твои парни не разлетелись по городу. Нечего там делать.
Юноша едва сдержал вздох разочарования: он рассчитывал рассмотреть, как живут… как жили люди. Их дома. Оружие. Все! Эли очень хотелось понять, что это за существа и откуда в них столько мерзости.
– Разрешите пройтись! Хочу понять, что надо ждать от этих тварей.
Сотник смерил Эли внимательным взглядом:
– Ладно. Только возьми еще кого-нибудь с собой. И чтобы до темноты были на месте!
Грэзу кивнул, повернулся и отправился за друзьями.
Жутковатое зрелище представляло собой человеческое селение: низкие, растекшиеся по земле дома с плоскими крышами и толстыми стенами заборов, за которыми росли раскидистые деревья, еще не потерявшие листвы. Пустые мертвые улицы со следами бесстыдного пиршества смерти: черные следы от костров, черные же, словно обугленные, трупы. По дороге драконам попались сирин в темно-серых плащах, на которых был вышит ворон с золотой тиарой в клюве. И их крылатые «братья», неохотно слетевшие с трупов при приближении Эли.