Призрачные дороги
Шрифт:
С таким настроением я и отправился спать. Давно за собой заметил, что пофилософствовать о смысле жизни меня тянет исключительно в двух местах: верхом на лошади или в одиночестве в кресле у камина. С креслом, камином и одиночеством у меня в последнее время как-то не складывалось, зато с седлом везло, так что времени как следует обдумать происходящее будет более чем достаточно.
Пока породистая тонконогая кобыла цокала подковами по граниту, я мерно покачивался в такт ее шагам и рассматривал окрестности. Каждая новая деталь пейзажа таила скрытый смысл, дополняя мое представление о государстве нежити.
По
Андру оказался рачительным хозяином. Хорошо продумал: поля распахали на таком расстоянии от замка, чтобы за день люди успели добраться, поработать и вернуться обратно. За ними росли сады и лес.
Несколько раз мы пересекли по надежным каменным мостам небольшие речушки. Оглядываясь по сторонам, я так и не сумел избавиться от ощущения, что еду по одной из северных провинций Наорга. Единственной странностью, напомнившей, что мы забрались в сердце царства нежити, было отсутствие деревенек вдоль дорог. Это если не считать чувства близкой опасности, ощущения, словно пробираешься по хрупкому льду и в любой момент можешь оказаться в ледяной прорве.
Андру своим государством гордился, это было понятно по тому, как увлеченно он рассказывал о методах, позволяющих получать год из года хорошие урожаи, о том, какие богатства таит эта земля. Притом я уверен: правитель вампиров рассказал далеко не все, он просто позволил гостям узнать немного больше увиденного. А вообще в этот момент упырь мне здорово напомнил удачливого хозяина, хвастающего перед приятелями добротным домом. Я даже посмеялся про себя над желанием князя похвалиться. А еще у меня в душе шевельнулось любопытство – хватит ли этернус упорства и желания заселить всю Пустошь?
Кажется, в планы Андру вообще не входило выставлять напоказ свое государство. Несостоявшийся король прекрасно понимал: это стало бы вызовом людям. Одно дело тайком торговать с крошечным княжеством, правителю которого хватает ума и цинизма смотреть сквозь пальцы на сомнительные связи, пока они приносят прибыль казне. Тут все в рамках приличий. Другое – показать всему миру кукиш, объявив о своем существовании. Это все равно что помахать из окна перед стаей крокутов куском свежего мяса – добраться не доберутся, но суеты и воя будет лет на сто. К тому же из «избушки» лишний раз носа не высунешь – наверняка объявят охоту. Да и пойдет ли на пользу государству вампиров сближение с миром живых? Останутся ли их сервы такими же послушными как прежде, когда увидят, что можно жить по-другому? Не уверен. Так что князь абсолютно прав, оберегая свою тайну.
Я почувствовал, как завозилась Морра в седле – теперь девочка ехала со мною, – и спросил:
– Что-то случилось?
Малышка пискнула «Дюс!» и ткнула пальцем на живописную груду камней, в которой угадывалась огромная статуя, разбитая, покрытая лишайником и мхом, вросшая в землю.
Я придержал кобылу, поискал взглядом Андру, дождался, когда мы поравняемся, и поехал рядом.
– Андру, скажите, что это за скульптура? Похоже, ей не один век.
– Впечатляет, не правда ли? – улыбнулся этернус. – Да, она очень стара. Мы обнаружили статую, когда прокладывали дорогу. Случайно наткнулись на голову и руку. Позже откопали остальное и сложили в одном месте.
Князь задумчиво прищурился:
– Это одна из тайн сгинувшего государства. Мы уже натыкались на останки древних городов, когда перепахивали землю. На севере и юге мы нашли похожие статуи. Предполагаю, что они служили для обозначения границ древнего государства. Кто это – боги или правители, я так и не определился: статуи сильно повреждены.
Впечатляет? Да не то слово…
Нет, конечно, я знал, что в Проклятых землях когда-то жили люди, они там и сейчас живут. Вот только святилище – это не руины городов. Его по силам построить паре магов, помешанных на отшельничестве. Города же возводят только в безопасном месте, потому что невозможно спокойно жить и растить детей там, где каждая кочка грозит бедой.
Значит, Пустошь не всегда была Пустошью. Когда-то в ней можно было без страха жить. Так что же случилось?
Мы поравнялись со статуей. Лишайник, потерявший к осени свой серо-зеленый цвет, выделялся на желтоватом камне неровными кровавыми пятнами.
Меня поразила голова каменного идола, обращенная к небу незрячими глазами. Точнее, выражение его лица – скорбное, с плотно сжатыми в горькой усмешке губами, с глубокими жесткими складками, тянущимися от крыльев носа. Я еще ни разу не видел такого на ликах богов. Если, конечно, это божество. А если правитель, то он, должно быть, сумел разглядеть крах своего государства.
– Нравится? – поинтересовался вампир, заметив, что я пристально разглядываю скульптуру. – На удивление правдиво, да? Именно так должны смотреть боги на то, что вытворяют их создания.
Мы проехали мимо поверженного гиганта, оставив его смотреть в по-зимнему нахмурившееся небо. Морра в этот момент плотнее прижалась ко мне: девочку напугала гигантская голова.
Лицо обдало колючим ветром: погода портилась на глазах, угрожая ледяным дождем или метелью.
Правитель нежити, обеспокоенно глянув в темнеющее небо, приказал:
– Поторопимся! – и пустил лошадь галопом.
Я последовал примеру князя: непогоду лучше переждать у теплого очага с бокалом горячего глинтвейна или в постели с пылкой красоткой.
Как и обещал Андру, мы еще четырежды останавливались в замках. Они отличались друг от друга, сходившись лишь в том, что ни в одном из строений не оказалось открытого внутреннего двора. И везде нас ждал горячий прием. И такая же свобода, как в первом замке. Любопытным гостям позволялось фактически все, даже заглядывать в личные комнаты вампиров. Правда, последнее выяснилось совершенно случайно: в одном из замков на господской половине оказался слишком уж лаконичный интерьер – голые стены, ровная плитка, одинаковые светильники на стенах – вдобавок слишком путаные переходы. В итоге, промахнувшись с поворотом, я беспардонно вломился в чужое жилище и замер на пороге.