Призрачный шанс
Шрифт:
Быстрее и быстрее вниз, разрывая одежду о камни и шипы, к закату он уже был в поселке. Он чувствовал, что опоздал, произошло что-то ужасное. Вокруг не было ни души. И тут он заметил Бредли Мартина, стоявшего над умиравшим лемуром.
Миссьон увидел, что пуля прошла навылет. Он почувствовал, как гнев вскипает жаркой красной волной, но ответной ярости в Мартине не было.
– За что? - выдохнул Миссьон.
– Спер у меня манго, - с издевкой буркнул Мартин.
Рука Миссьона потянулась к пистолету.
Мартин рассмеялся.
– Решили нарушить собственное Правило, капитан?
– Нет.
– Ладно, но у меня остается право отказаться от вашего вызова, что я и сделаю.
Мартин был не лучшим фехтовальщиком и скверным стрелком.
– Тогда вы должны покинуть Либертацию этой же ночью, до захода солнца. У вас остается не больше часа.
Ни слова не говоря, Мартин обернулся и двинулся к своему жилищу. Миссьон накрыл мертвого лемура брезентом, намереваясь отнести тело в джунгли и похоронить завтра утром.
В конторе Миссьона неожиданно охватила парализующая усталость. Он знал, что надо было догнать Мартина и разобраться с ним, но, как сказал Мартин, его собственные Правила... Он лег и сразу же провалился в глубокий сон. Ему снилось, что по всему поселку валяются мертвые лемуры, и на рассвете проснулся в слезах.
Миссьон вышел забрать мертвого лемура, но и зверек, и брезент исчезли. С ослепительной ясностью он понял, зачем Мартин застрелил лемура и что собирается делать: пойдет к аборигенам и скажет, что поселяне убивали лемуров, и что, когда он возразил, на него напали и ему чудом удалось спастись. Для аборигенов лемуры священны, и история могла закончиться кровавой расправой.
Миссьон горько укорял себя за то, что позволил Мартину уйти. Теперь нет смысла его искать. Все уже испорчено, и аборигены никогда не поверят объяснениям Миссьона1.
Биг Бен пробил час. В приглушенной, призрачной комнате собрались хранители будущего. Хранитель Книг Совета - Мектуб: да будет так. Они не хотят никаких перемен.
– Сначала триста человек, потом три тысячи, тридцать тысяч. Это может расползтись повсюду. Надо немедленно положить этому конец.
– Наш человек Мартин под угрозой. Вполне надежный.
Женщина чуть подалась вперед. Захватывающее сочетание непреходящих красоты и зла на лице; зло, останавливающее дыхание, как смертоносный газ. Председатель прикрыл лицо носовым платком.
Она говорила холодным, колким голосом, каждое слово - осколок обсидиана:
– Есть и более важная угроза. Я имею в виду нездоровое увлечение капитана Миссьона лемурами.
Это слово выскользнуло из ее рта, искаженного ненавистью.
Никаких отголосков инцидента с Мартином. Но Миссьон не ослабил мер предосторожности. Он чувствовал, что Мартин дожидается своего часа с холодным терпением рептилии - превосходный агент.
Он с самого начала недооценил Мартина, не обращал на него внимания. Мартин умел казаться непримечательным2. Даже его должность была неопределенной - что-то между старшиной и членом команды. Но, поскольку других претендентов на пост старшины не существовало, он как бы занял вакантное место. И не слишком высовывался. Когда его просили что-то сделать, он быстро и добросовестно выполнял задание. Но сам ничего не предлагал.
Поскольку Миссьону
Миссьон впервые по-настоящему разглядел Мартина, когда они столкнулись над умирающим лемуром. И то, что он увидел, разожгло в нем смертельную, неугасимую ненависть.
Он увидел в Мартине платного пособника всего того, что было ему отвратительно. Никакие уступки, никакой компромисс невозможен. Это война на уничтожение.
Миссьон курил опиум и гашиш и принимал наркотик, который индейцы в Южной Америке называют яхе. На этом огромном острове, полагал он, должен быть какой-то особый наркотик, раз здесь столько животных и растений, которых больше нигде не отыщешь. Наконец он узнал, что такой наркотик действительно существует: экстракт из паразитических грибов, росших только на особых колючих растениях в засушливых южных областях.
Наркотик назывался индри, что на местном диалекте означало "смотри туда". За пять золотых флоринов он купил у дружелюбного аборигена немного желто-зеленых кристаллов. Человек по имени Бабучи показал ему, сколько надо принимать, предупредив, что перебарщивать не следует.
– Многие принимали индри и ничего особенного не видели. Затем принимали еще и видели слишком много.
– Это дневной наркотик или ночной?
– Лучше всего на рассвете или в сумерках.
Миссьон прикинул: до заката оставался час - чтобы добраться до убежища в джунглях времени хватит.
– Когда он начинает действовать?
– Очень быстро.
Миссьон поспешно отправился в путь. Через полчаса он проглотил небольшую порцию кристаллов, запив их водой из кожаной фляги. Несколько минут спустя он почувствовал сбой зрения, словно глаза задвигались на разных стержнях, и впервые увидел Ящерицу-Меняющую-Цвет. Она была довольно большая, фута два в длину, и ее было непросто разглядеть, не только потому, что она принимала цвет окружающего, но и оттого, что она сидела совершенно неподвижно. Он подошел к ящерице поближе, она уставилась на него одним глазом, почернев от гнева. Очевидно, Ящерица-Меняющая-Цвет не любила, когда ее замечали. Ее цвета угасали - до нейтрального оранжево-желтого в коричневую крапинку. И вот уже на ветке сидит обыкновенная ящерица-гурка, словно вырезанная из коры. И подмигивает Миссьону золотым глазом.
Несмотря на необходимость быть бдительным, Миссьон проводил все больше времени в джунглях с лемурами. Древняя каменная постройка, которую он нашел, стала его жилищем. Строение было оплетено корнями огромного луковичного дерева, словно покоилось в гигантской руке. Открытую арку во второй комнате украшала гирлянда корней. Пол был вымощен плитами. Миссьон закрыл вход москитной сеткой и устроил на полу постель. Подметая пол, он с удивлением отметил, что насекомых очень мало, и они явно не ядовитые. Каменные ступени были вытерты, словно по ним ступало множество ног, возможно и не человеческих.