Призрачный ученик
Шрифт:
– Вау! – произнес шедший рядом Акира.
– Что такого-то? – не понял я.
– Посмотри магическим зрением, – пробормотал он, разглядывая окрестности с раскрытым ртом.
Оглянувшись на Такеши, я увидел, как он на секунду крепко зажмурился, после чего широко раскрыл глаза.
– Вау! – протянул он, как и Акира.
– Так нечестно, – буркнул я, отворачиваясь.
– Ой, прости, Кеншин-кун, – всполошился Такеши.
– Действительно, – смутился Акира.
– Да ладно! – пожал я плечами. – Вам-то за что извиняться?
– Кхм, – подал голос дядя. – Надо бы уже научить тебя хоть чему-нибудь. Ладно, насмотрелись? Тогда пойдем.
Пока мы шли к дому, женщина у сакуры потянулась и, поднявшись на ноги, направилась куда-то по своим делам. Впрочем, я быстро забыл об этом, так как мы наконец зашли в дом.
– Вау! – произнес уже я.
Хотел величественный храм на горе? Получи. Пусть не на горе, но тот факт, что он находится внутри непримечательного двухэтажного дома, как бы не покруче будет. Оглянувшись, я уставился на потолок. Обычный храмовый потолок, только он явно выше дома снаружи, да и пространства тут… ну раза в два точно больше. Освещался храм бумажными фонарями под потолком. Я столько фонарей в одном месте и не видел ни разу. Самое интересное, что на том месте, где в храме обычно стоит алтарь, здесь находилась кузница. А рядом с ней размещался стол с компьютером и монитором… Меня даже через много лет всегда поражало, как маги умеют ко всему адаптироваться.
Недалеко от входа, прямо напротив нас, стояла японка лет сорока, одетая в красно-белое кимоно. Брюнетка, статная, красивая – даже меня тогдашнего проняло.
– Ичиро-кун, – подошла она к нам, – давно ты у нас не был.
– Дела как обычно, – вздохнул дядя. – Познакомьтесь, дети, Хондзё Масамунэ, младшая дочь мастера Масамунэ. А это, – слегка повернулся он к нам, – мой племянник Окава Кеншин со своими друзьями Хомура Акирой и Икеда Такеши. Один знакомый тебе тэнгу утверждает, что Акира и Такеши весьма перспективны.
На что парни засмущались. Уверен, подобное они слышат впервые – ни с дядей, ни с тэнгу они почти не общаются.
– А как же твой племянник? – спросила Хондзё-сан, подойдя чуть ближе.
– Они с Кеншином не ладят, – поморщился дядя, – а я, сама знаешь, в мечах и мечниках не разбираюсь.
– Ты хочешь меня о чем-то спросить, мальчик? – приблизилась она еще на один шаг.
– Почему вас зовут как меч, пропавший после Второй мировой войны? – спросил я, не вытерпев, хотя это было немного невежливо. Точнее, сам вопрос было не очень вежлив, но раз уж она дала разрешение…
– Потому что это я и есть, – улыбнулась Хондзё-сан. – Правда, мы с Колди не сошлись характерами, после чего я вернулась домой.
По легенде, меч Хондзё Масамунэ по окончании Второй мировой был передан сержанту кавалерийского полка США Колди Баймору, после чего его след теряется. А оказывается, он… точнее, она, сама с ним ушла.
– А остальные четырнадцать мечей? – спросил я ее.
По той же легенде, сержанту в признание поражения было передано пятнадцать мечей. Японское правительство до сих пор их ищет.
– Не слышала о таком, – ответила она слегка удивленно. – Из наших больше никто не ушел, а до простых мечей мне нет дела.
Потрясающе. Легендарный меч великого мастера, который даже не подписывал свои изделия, потому как считалось, что их невозможно подделать. Хондзё овеян… овеяна легендами и упомянута в исторических хрониках далеко не один раз.
Да, я интересуюсь такими вещами.
– Круто, – все-таки произнес я, но очень тихо.
Впрочем, Хондзё-сан стояла близко, чтобы услышать. Улыбнувшись на это, она задала вопрос:
– И все же что говорит Куфуран на твой счет?
– Он говорит, что я бездарь, – буркнул я. – Что мне никогда не стать мечником.
Парни удивились – такое они тоже слышат впервые. А Хондзё-сан, слегка приподняв голову, протянула:
– Стареет тэнгу. Стареет… – и, дернув рукой, вновь ее опустила. – Я отошла от битв, но если ты когда-нибудь захочешь пофехтовать, юный Окава, я с удовольствием приму тебя в Доме спящих мечей. А теперь пойдемте, не стоять же нам здесь весь день. Проведу для вас экскурсию. Может, и партнера себе найдете, – развернулась она к нам спиной, направляясь в другую часть помещения, и, не оборачиваясь, бросила за спину: – Только на многое не рассчитывайте – вы все-таки еще дети, а не мечники.
– Вот видишь, – ткнул меня локтем Акира, – ты тоже крут, Кен-кун. А Куфуран-сан просто ошибся.
Повезло мне с друзьями, всегда это знал.
За раздвижными дверями в дальнем конце зала нас встретил длинный коридор, по бокам которого находились точно такие же двери, через которые мы прошли.
– Так как обходить весь Дом было бы слишком долго, – произнесла Хондзё-сан, остановившись у входа, – мы посетим лишь японский уголок. Да и школа меча у вас вряд ли иностранная. Прошу, – указала она на ближайшие к нам двери.
За ними мы увидели самое настоящее додзё. Стандартного размера, но даже это впечатляло. Напомню – с улицы дом представляет собой небольшое по размеру строение. А тут – сначала огромный храмовый зал, теперь додзё…
Когда мы зашли туда, посреди зала фехтовали двое мужчин, но стоило им только заметить нас, они остановились и, подкинув свои катаны в воздух, направились в нашу сторону. Катаны же, в свою очередь превратившись на мгновенье в какую-то дымку, обернулись женщиной и еще одним мужчиной, которые тоже решили познакомиться с нами. И что я хочу сказать… Именно в этот момент, увидев преобразование райбу-ко, я осознал, что не хочу себе такой меч. Нет, все это было прикольно, несомненно, волшебно, познакомиться с легендой тоже дорогого стоит – но только если смотреть на это со стороны. А вот меч я предпочту иметь самый обычный. У учителя, например… Черт, до сих пор меня аж передергивает…
Так вот. Меч учителя, при одном взгляде на него, вызывает если и не ужас, то дрожь точно. Ярость, жажда крови, какое-то бешенство – такое впечатление, что лежащий на подставке меч всего лишь притаился, как хищник в траве, и, как тот же хищник, когда понимает, что его заметили, срывается в атаку. Вот и с тем мечом так же – смотришь на него и кажется, что он все понял и сейчас сорвется убивать тебя. Жуткая вещичка. Но стоит ему только оказаться в руках учителя, и аура меча меняется. Радость, предвкушение, кажется, что ему даже не нужно сражаться, можно просто помахать мечом, и он будет доволен, лишь бы это был учитель. Щенячья преданность и ужасающая сила. Учитель как-то говорил, что меч – это инструмент, и этот инструмент должен слушаться тебя абсолютно, но при этом ты не должен от него зависеть, ты должен взять в руки любой другой инструмент и работать точно так же. Свой меч он добыл в потасовке с разбойниками, когда ему было всего семнадцать, и забрал он его у одного из трупов. Просто как временное решение, пока не найдет что-нибудь получше. Но… Как сказал учитель, нет ничего более постоянного, чем временное. Что-то такое я и в своем мире слышал, но это лишь доказывает правоту выражения.